Несколько чудесных секунд Арэн был счастлив. Но потом в его взоре снова появилась вина.
– Зачем?.. – тихо спросил он. – Я же знаю, что ты любишь его.
Василиса склонила голову и, освобождаясь от объятий эльфа, пробормотала:
– Мужчины, которые говорят, что что-то знают о женщине, на самом деле не знают ничего.
Сбитый с толку лучник смотрел, как Василиса берет влажный бинт, собираясь стереть кровь с его разбитого лица и прижечь обеззараживающим раствором рассеченную бровь.
– Почему? – снова спросил он, чувствуя прикосновение мокрого бинта и нежной руки.
Она промолчала, но ее васильковые глаза сказали все лучше любых слов.
И лучник понял: она и в правду любила его. Его, командора из легиона Штормов, Ветра Смерти, Белого Волка, принца-изгнанника, просто Арэна…
Он достал из внутреннего кармана сверток.
– Ты знаешь, я ведь привез тебе кое-что… Ал меня убьет, когда узнает.
Тончайший белый шелк легко соскользнул с гладкого металла. Василиса ахнула. Это была мифриловая диадема, искусно выполненная в виде мельчайших цветов тончайшей ковки и украшенная сапфирами. Колокольчики и васильки.
– Арэн… – ахнула девушка и подняла на лучника взгляд. – Я не могу принять это…
С улыбкой и трепетом он надел диадему на голову Василисы.
– Тебе так идут сапфиры, – восхищенно выдохнул он.
Их взгляды встретились, и, когда они улыбнулись друг другу, это был союз двух душ, чистых и одиноких.
Неожиданно, словно лезвие мрака, их разделил чуть слышный, полный ярости рык.
Они одновременно посмотрели на дверь. Василиса выглянула в окно.
– Он тренируется на «тропе смерти», – спокойно сообщила она. – Похоже, хочет просто выпустить пар. Что ты ему такого сказал?
– Назвал его самонадеянным мальчишкой, – смущенно ответил Арэн.
– О-о… – Василиса укоризненно покачала красивой головкой. – Хотя, зная Алена, я не сомневаюсь, что он это заслужил в полной мере.
– Наверное, не в этот раз. Я его сильно разозлил.
Эльф и девушка обменялись одинаково растерянно-виноватыми взглядами.
Ален в бешеном темпе бежал по «тропе смерти» уже в пятый раз. Десять метров по узкой доске, бегом, проскочить меж раскачанных маятников, утыканных шипами, вперед на руках по перекладинам… Проклятие, как болят руки! А еще они скользят от пропитавшей бинты крови. Демонов снег, как он мешает, и острые снежинки режут глаза, делают опоры ненадежными! Яростный рык – и гибкое, послушное тело, раскачавшись на последней перекладине, брошено через яму, залитую ледяной водой. Дальше, по шатающимся доскам, подвешенным на цепях, в метре другая доска, руками не держаться! Ловкий прыжок, еще, еще! Вниз по узкой доске сквозь восемь запущенных «вертушек», бегом, вперед! Проскочил, теперь колесо водяной мельницы (проклятие, жутко холодная вода!), оно запущено вниз, вверх по нему, вверх, вверх! С колеса прыжок на узкую доску, нога соскользнула, проклятие! Удержался. Бегом вперед, по вкопанным вертикально в землю палкам, с одной на другую, упасть – значит умереть, прыжок, другой! Снова висячие перекладины, раскачаться на одной, кувырок, как легко летит вперед сильное, тренированное тело! Отпустить перекладину, кувырок в воздухе! Упасть – значит умереть!