Леня за спиной волшебника задохнулся от тошнотворного ужаса. Парни автоматически огляделись и, жестко вымуштрованные, на уровне рефлекса заняли наиболее выгодные позиции для отражения атаки.
– Только попробуй сделать мою слепоту причиной отказа от тренировок! – рыкнул на Росомаху Альтис. – Чтобы завтра же расчистили лагерь от снежных завалов! Проверю.
Росомаха, мысленно обругав себя, нервно расхохотался. Искалеченный наставник, вместо того чтобы впасть в черную меланхолию, рычит и приводит их всех в чувство! Как будто это им, дурням, помощь нужна…
Альтис сторонился людей, в жесткой форме пресекал любое сочувствие и проявление жалости к своей персоне.
После той ночи он окончательно стал собой, отбросив маску Алена. Демон, бог, человек… Какая разница? Пусть люди продолжают звать его «Аленом». Он стал собой, отодвинув подальше эту психованную, суицидальную, закомплексованную до невозможности личность, которая была порождением плена, войны и Зверя, заодно и защитой самого Альтиса.
Насколько ему в действительности было тяжело смириться со своей слепотой, в полной мере понимал, наверное, один только Арэн. Альтис был поэтом, творцом, пусть и отрицал это. А слепой художник – все равно что глухой менестрель…
– Какого цвета сейчас небо?
Друзья стояли на склоне, после спарринга. Альтис настаивал на постоянных тренировках, развивая способность обходиться без зрения.
– Синее, – ответил эльф, взглянув вверх.
– Синее… – вздохнул маг. – Небо не бывает просто синим. Какое оно? Лазурное, как пляжи на островах архипелага, синее, как прозрачный лед, или пастельно-голубое?.. Ха, синее! А еще говорят, что все эльфы в душе поэты. Врут!
– Ага, а еще говорят, все демоны – кровожадные маньяки, – буркнул в ответ стрелок, снова подняв взгляд к небу. Некоторое время молча смотрел, потом заговорил: – Оно лазурное, того оттенка, что бывает шелк, который привозят с южных морей. И облака на нем, как перья, алеют в лучах заката… От красного до золотого.
– Спасибо, Волк… – Его голос дрогнул.
Альтис стоял, опираясь на необходимый теперь посох, запрокинув лицо к небу…
Две недели Пламенный учился не спотыкаться о высокие пороги, ступеньки и прочие препятствия. Первые дни Яночка неотлучно была с ним, направляя его, вовремя предупреждая о препятствиях, помогая везде, где только требовалось – что-то найти, куда-то дойти, не заблудившись… Но все же она была просто ребенком. Маг все чаще гнал ее гулять и играть, убеждая, что он не беспомощный и вполне может сам о себе позаботиться. Она не верила, но вольный воздух и игры так манили ее, что она поддавалась на его уговоры, поупиравшись для виду.