Но Рис его все-таки привлекала. Не слабостью, но той силой, которую она вновь пыталась обрести. На его взгляд, это заслуживало уважения. К тому же, что тут скрывать, она нравилась ему как женщина.
Это был совсем не тот тип, который его обычно привлекал. Стальная решимость под хрупкой скорлупой. Ко всему прочему, это делало ее зависимой, а он не очень-то любил зависимых женщин.
Ему нравились сильные и целеустремленные, с головой погруженные в собственную жизнь. Так они отнимали у него меньше времени.
Пожалуй, она тоже была такой до ранения. А может, еще и будет — но уже не совсем такой, как прежде. Сейчас она пытается заново обрести себя. Интересно, что у нее получится в итоге?
Пока же он неспешно ехал по бурой траве, по выцветшей зелени вездесущего шалфея. Пики гор отвесно устремлялись в небо. Здесь не было ни пологих склонов, ни холмов — словом, ничего, что могло бы смягчить этот пугающий порыв.
На вершинах по-прежнему лежал снег, и эта белизна, отчетливо выделявшаяся на фоне неба, лишь усиливала контраст. Горы внушали восхищение и благоговейный трепет своей запредельной мощью и внушительностью.
Броуди до сих пор помнил свое первое впечатление, когда увидел их впервые, помнил, насколько заворожила его магия этих отвесных склонов. А ведь он всегда отличался трезвой рассудительностью. Ему и прежде доводилось бывать в горах. Были среди них и более величественные, и более элегантные. Но эти горы, кольцом окружавшие его новое жилище, отличались какой-то первобытной силой.
Он и в самом деле выбрал это место потому, что народу здесь было — раз, два и обчелся. Но и горы, как ни крути, тоже повлияли на это решение.
Броуди ехал по пустой дороге, через равнины, густо поросшие шалфеем. В отдалении паслось небольшое стадо бизонов. Косматая шерсть, низко опущенные головы. Пара новорожденных телят крутилась возле матерей.
Хотя он знал, что Рис понравилось бы это зрелище, будить ее не стал.
Под летним солнцем эти равнины утонут в буйстве цветов — целое море оттенков среди нежной зелени шалфея. Как можно отыскать на таких просторах одинокую могилу? Это не под силу ни человеку, ни зверю — во всяком случае, если зарыть тело достаточно глубоко.
Он свернул в сторону Кулака Ангела, укрывшегося за сосновой рощей. Рис тихонько застонала во сне. Взглянув на нее, Броуди заметил, что женщина начала дрожать.
Затормозив прямо посреди дороги, он легонько тряхнул ее за плечо:
— Подъем.
— Нет! — Она вырвалась из сна со стремительностью спринтера. Броуди едва успел перехватить направленный на него удар.