Такая мать была у Юли, что совсем не умела повышать голоса, только покачивала головой с поредевшими волосами. И тихо приговаривала:
— Я тебе талдычу, талдычу, Юленька. Брось, не майся!
— Мама! Но я ничего и не хотела! Ты же знаешь, как вышло это. Сам признается мне: «Не уходил бы от тебя». Ну, я и улыбаюсь: «Оставайся!» А он вдруг: «Возьмешь совсем?»
— Значит, порядочный.
— А я? — возмутилась Юля. — Кукла бесчувственная, что ли?
— Если порядочный, то или совсем, или никак. На то и порядок.
— Это плохо?
— Намучаешься.
— Почему?
Юля спешила в свой вокзальный буфет, а мама — поспать, когда уйдет Юля, потому что только что вернулась с ночного дежурства. Однако слово за словом, и не заметили, как вместо того, чтобы разбежаться, прочней уселись. Одна взобралась на кровать, стянув с себя тяжелые ботинки на толстой микропоре, другая оторвалась от зеркала, перед которым собиралась на работу, как на парад, и, глянув на ручные часы, опустилась на стул, чтобы дослушать мать, хотя оставалось всего три минуты. «Целых три минуты!» — переиначила Юля.
Мать объясняла:
— Почему? Он же перед всеми захочет порядочным оказаться, никого не обидеть. Иначе порядочному нельзя. Со всеми постарается поступить по-человечески. Это хорошо, но и плохо.
— Почему? — опять спросила Юля.
— Не бывает так, чтобы двум сторонам было хорошо. Изведетесь вы!
— Он первый, что ли? Один на всей земле из дома уходит?
— Потому и знаю, что не он один...
— Непонятно, что происходит. Непонятно?
Что-то не давало Юле согласиться с матерью. Она задумалась и насупилась. Мать спросила:
— Что тебе непонятно, доченька?
— Не мне. Тебе, мама.
— А что?
Юля встала и отошла. Часть просторного окна выступала из-за кровати, на которой горбилась уставшая мать, и, взявшись рукой за старомодную никелированную спинку с шарами, Юля ткнулась лбом в холодное стекло, чтобы остудить себя хоть немного.
— А то, мама, что я не о себе забочусь. А о нем. И я ему помогу. Я знаю, что сделаю...
— Что?
— Пойду.
— На работу к нему?
— Очень я там нужна! Я пойду...
— К его друзьям?
— Каким? Я и не знаю никого!
— Слава богу. Друзья в такой момент спаяны. Единой семьей. На то они и друзья.
— Пойду...
— К ней?
— Еще чего придумала! Заладила. Не приставай!
Другая, может быть, вспылила бы сейчас, в оборот взяла дочку, а Юлина мать тихонечко рассмеялась.