Она положила руку на черный рукав его сюртука:
– Мы не…
Макдональд покачал темноволосой головой:
– Бесполезно, у вас дома еще долго никто не появится. Приехали!
Он свернул к широкому въезду, затененному густыми зарослями высокого бамбука. На ящике, прибитом к воротам, Луиза заметила табличку «Ф. Макдональд». В следующий миг они въехали на извилистую дорогу, обсаженную с обеих сторон цветущими кустами олеандра, она вела к старому деревянному дому хаотичной архитектуры, построенному на возвышении. Покрытый зеленью деревьев и кустарников, дом, как показалось Луизе, настоятельно требовал покраски и реконструкции.
У лестницы фургон затормозил, Фергус выпрыгнул из него и подошел к другой дверце, чтобы помочь Луизе выйти.
– Осторожно, держитесь за меня.
– Я могу… – Но в этот момент распухшей ногой Луиза коснулась красного гравия дороги и заметно пошатнулась – такой мучительной была боль. Ни слова не говоря, Фергус взял ее в охапку и понес легко, словно ребенка, делая широкие шаги. Когда они приблизились к веранде, Луиза почуяла волну запаха, исходящего от белых трубок мандевиллы, плети которой заполонили перила. Луиза не могла решить, что больнее – давление ремня, глубоко врезавшегося в распухшую ногу, или удар по ее гордости. Унизительно, что Луиза так беспомощна и вынуждена позволить Фергусу перенести себя через порог его дома в этом несчастном свадебном платье… Она отчаянно надеялась, что старая традиция, по которой жених вносит невесту через порог их нового дома, давно забыта поселенцами, покинувшими свои страны ради этих южных островов в Тихом океане.
Надежда быстро угасла. Луиза поняла ироническую усмешку Фергуса, когда он задержался на веранде, чтобы распахнуть ногой дверь с облупившейся краской.
– Добро пожаловать домой, Мари-Луиза!
У нее сложилось странное впечатление, что ее несут по бесконечно длинному темному коридору, потом через безукоризненно чистую кухню в большую гостиную со старомодным гардеробом, выцветшим ковром и потертыми кожаными креслами.
Удивительно бережно Фергус уложил девушку на низкую кушетку. Потом подошел к окну, распахнул широкие и тяжелые темные гардины, открыв путь потоку солнечного света.
– Теперь… – Он опустился на колени. – Давайте осмотрим вашу лодыжку.
Поскольку ничего другого не оставалось, Луиза протянула ногу. Увидев сильный отек, Фергус ошеломленно присвистнул:
– Вы, похоже, все это время готовы были от боли лезть на стену. – В его серых глазах снова возникло строгое выражение.
Даже в беде Луиза не могла сдержать самодовольных мыслей. Теперь Фергус просто обязан пересмотреть свое первоначальное мнение о ней. Ему придется признать, что, несмотря на раздраженность и острословие, она тем не менее невероятно храбра, стойка и достойна похвалы.