Стул был вовсе и не стул, а низенький круглый табурет на крутящейся ножке, сидение обито дешевой тканью «тигровой расцветки», чтобы стул передвинуть, достаточно было руку протянуть и не устраивать толчею из двух человек.
«Ужели нарочно он меня толкнул? — подумалось Луку. — Сговорились они против меня, что ли, всей Комендантской площадью?..» Он повесил куртку на крючок, расчесал назад волосы, чтобы уши выглядывали… Нормально.
— Простите, а вы на «цифру» снимаете?
— Ну, естественно, а как же еще? Теперь уже по-другому не бывает.
— Угу! — Лук машинально дотронулся правой рукой до бумажника, в котором, помимо писательского билета и всяких других полезных мелочей, типа, бумажных денег, дисконтной и банковской карточки, хранилась малюсенькая плоская «походная» флешка на шестнадцать «гигов». — Так, может, вы мне потом скинете файл, на память?
Мужичок-фотограф поглядел на Лука поверх очков и спросил жёстким голосом продавца из советского универмага:
— Так вам фото, или файл?
— Фото. А файл на память.
— Не вопрос, вы платите — мы закачиваем.
Лук уже неоднократно сталкивался с цифровым фотографированием на документы, дважды спрашивал насчет файла — и ни разу не получил отказа или требования заплатить… Это какое-то жлобство — все равно ведь сотрет как ненужный?
— Так ведь вам он не нужен, файл этот, все равно ведь сотрете?
— Это уж позвольте нам решать, что нам делать с нашей собственностью.
Лука охватил внезапный и очень сильный порыв: повернуться и уйти к чертовой матери, отложив фотографирование на завтра. Или там, в торговом центре попробует поискать, все равно по пути… Сей хамоватый Маков — точь-в-точь — производитель услуг эпохи развитого социализма: «вас много — я одна». Лук даже шевельнул рукой, чтобы поднять и протянуть ее к вешалке за курткой, но разбитые костяшки пальцев ойкнули от неосторожного движения и он мстительно запретил себе дальнейшие эмоциональные всплески: хватит, чуть не довыплескивался! Париж стоит обедни, терпи, вырабатывай характер.
— Понятно. И какова цена?
— По ценнику. Вы же смотрели.
— Круто.
За все время подготовительных разговоров и процедур ассистентка Леночка не произнесла ни слова, да и внешность у нее была невыразительная… Лет на пятнадцать моложе своего шефа и явно ему не посторонняя, хотя и не сын, и даже не дочь — иначе стал бы он держать ее в столь невеликом бизнесе, при столь скромном клиентском потоке.
— Так что вам — фото или файл?
— Фото. (Вот сейчас не выдержу и суну ему между рог! Чтобы левой руке было не обидно в одиночку болеть! В истории мировой литературы этот день будет наречен искусствоведами Днем Кулачных Поединков! За всё отплачу, за метро, за дефицит, за весь долгий период проживания при социализме и при советском сервисе!.. Дабы смешать прах старого мира с грохотом и стеклянным звоном разбиваемых фотоприбамбасов!)