─ Как ты можешь доказать правоту своих слов? Кровь ударила в лицо Вере, сердце застучало, заглушая гомон толпы и шум внезапно поднявшегося ветра.
Она пробормотала, путаясь в словах:
─ Мои вещи… Там осталось обручальное кольцо…и цепочка с распятием…я крещена в православной вере.
Мужчина нахмурился. Он не разобрал ни слова, и Вера повторила еще раз. Мужчина, наконец, ее понял и вздохнул с улыбкой:
─ И где же твои вещи, прекрасная славянка?
Ее опередили. Кто-то подал ей скрученный передник, где лежали сверток с продуктами, подаренными Эльпиды, несколько мелких яблок и большой темный платок, найденный в саду, куда Вера увязала фотоаппарат, ветровку и другую свою одежду. Золотые украшения лежали в кармане ветровки. К счастью, золото оказалось нетронутым. Никому из горожан и в голову не пришло, пользуясь суматохой, прихватить выцветший платок и несколько яблок. Дрожащей рукой она развязала тугой узел и высыпала на ладонь мужчине свои украшения: цепочку алмазной огранки с крестиком, золотой браслет, два колечка и обручальное кольцо с тремя бриллиантами. Он долго рассматривал украшения. Особенно цепочку. Она сияла на солнце, переливаясь в отблесках лучей.
─ Великолепная работа! Достойная истинного мастера, ─ восхищенно прошептал мужчина. ─ Ни одного изъяна! Неужели в Московском княжестве есть такие искусные ювелиры?
Вера покачала головой и кротко улыбнулась:
─ Не знаю. Все украшения подарил мне муж.
Мужчина протянул ей золото и нахмурился.
─ Другие доказательства у тебя есть? ─ невозмутимо сказал он.
Вера остолбенела. Ее глаза увлажнились, и несколько крупных слезинок скатилось по щекам.
─ Какие могут быть доказательства… ─ всхлипнула она, вытирая платком лицо. ─ Я не рабыня этого негодяя, и не наложница! Моя жизнь и мое тело принадлежит только мне, и больше никому! Зачем вы меня спасли?! Для того, чтобы забрать себе? ─ воскликнула она, находясь на грани истерики. ─ Не стоило за меня заступаться, лучше бы я умерла! ─ рыдания оборвали ее голос.
В отчаянии Вера опустилась на дорогу и закрыла лицо руками. Кольца рассыпались по мостовой и покатились в разные стороны. Генуэзец громко вздохнул и развел руками. Последовало несколько эмоциональных реплик, никому не адресованных. Вера не слушала его, и не пыталась понять. Слезы душили ее, и она с негодованием проклинала свою судьбу, возмущаясь ее несправедливостью. Молодой итальянец, присев рядом на корточки, собрал все ее украшения. Вдруг его низкий голос прозвучал возле ее уха. Несчастная беглянка испуганно подняла на него заплаканные глаза.