— Понятно, — вздохнула Лана, садясь рядом со мной. — Ты не могла этого предвидеть… Этот козёл ударил тебя?
— Он схватил меня и швырнул на диван, — призналась я, еле выговаривая слова от стыда, вдруг сдавившего моё горло. — Я дралась изо всех сил, как могла… Он хотел… Сначала он приставал ко мне с разговорами, а потом…
— Всё, всё. Понятно. — Лана провела ладонью по моим волосам. — Успокойся. Давно пора было отшить этого козла, да я что-то медлила. Теперь пусть только попробует сунуться! — Она взяла бутылку виски, плеснула в стаканы. — Предлагаю выпить. Тебе надо успокоиться, снять стресс.
Я поморщилась.
— Не хочу виски…
— Тогда, может, вина?
Я махнула рукой и согласилась.
— Ладно, давайте…
Лана встала, взяла бутылку, которую принёс Рудольф.
— А где у нас штопор? Сиди, сиди, Лидочка, я сама.
Она нашла штопор и открыла вино. Слив виски в один стакан, в освободившийся она налила вино и вручила его мне.
— Ну, будем. — Проглотив виски одним махом и даже не поморщившись, она посмотрела на меня и спросила: — А ты чего не пьёшь?
Я помешкала и мелкими глотками отпила полстакана. Опять пью на голодный желудок, подумалось мне. А впрочем, нет: в животе у меня была сарделька. Вино было хорошее, и мне хотелось его посмаковать. Я то нюхала, то тянула маленькими глоточками, а когда допила первую порцию, налила себе ещё.
— Плесни и мне, — попросила Лана.
Я наполнила её стакан. Она попробовала, кивнула.
— Неплохо.
Мы помолчали. Я смаковала вино и прислушивалась к тому, как уходила дрожь из моих нервов. Внезапно мне вспомнились слова Рудольфа, которые так обидели меня.
— Он сказал, что я прислуга, и мне не положено открывать рот, — проговорила я. — А чем он лучше меня? Может быть, он потомственный аристократ?
— Что нет, то нет, — усмехнулась Лана. — Никакой он не аристократ, он обыкновенное быдло, хотя мнит себя чёрт те кем. Папочка устроил его в университет, а он вылетел со второго курса.
— Тогда какое он имел право так со мной разговаривать? — сказала я, смакуя вместе с вином и свою обиду.
— Никакого, — серьёзно ответила Лана. — Забей ты на это, Лидочка.
— Всё равно обидно, — вздохнула я. — Неужели если ты домработница, то об тебя можно вытирать ноги?
— Конечно, нет. — Лана откинулась на спинку дивана и смотрела на меня сквозь ласковый прищур. — Ты умница, и я никому не позволю тебя обижать. Девушку, которая печёт такие обалденные кексы, нужно беречь как зеницу ока.
Я засмеялась. Мне вдруг стало легко и тепло, страх и дрожь бесследно прошли. Несмотря на то, что уже почти стемнело, вокруг меня словно зажглись лампочки, мне было уютно и спокойно, а в голове проплывали лёгкие и светлые, как облачка в летнем небе, мысли. Они не задерживались там надолго, уплывали за горизонт, не оставляя даже тени, а мне и не хотелось их удерживать.