Рачьи глаза ещё моргали, их обладатель остался единственным, кто стоял на ногах — кроме неё, конечно. Он давился ещё не рассосавшейся во рту таблеткой, а Лана смотрела на него, держа пистолеты глушителями вниз.
— Ты… кто?
Одна рука с пистолетом поднялась.
— Привет тебе из ада. От Олега Негоды.
Последнее "бы" с сухим хлопком пометило шефа между глаз своей смертельной меткой, и он тоже перешёл в горизонтальное положение, став равным всем, кто был до него. Он лежал, изумлённо уставившись в потолок, с прилипшей к языку таблеткой.
Наверно, такое бывает только в кино: гора трупов и одна женщина с двумя пистолетами. Могло ли быть такое в реальности? Не знаю. Я уже не понимала, где явь, а где сон; может быть, женщина в чёрном была моим бредом? Может быть, мне чудилось, как она, уронив оба пистолета, обвела взглядом тела, помеченные смертью между глаз, и увидела меня — единственную, не помеченную круглым знаком? Её губы вздрогнули, и с них слетело:
— Олеся…
Не знаю, кого она видела, произнося это имя, но, наверно, не меня. Тем не менее, перешагивая через трупы, она подошла ко мне, опустилась на колени и бережно приподняла мне голову.
— Олесенька…
В её затуманенном взгляде проступила нежность и боль, пальцы щекотно ворошили мои волосы, а через тела уже перешагивал Орёл, на ходу убирая не понадобившееся ему оружие. Присвистнув, он усмехнулся:
— Качественная работа. Впрочем, кто б сомневался. — Остановившись возле шефа, он проговорил: — Мать твою, какого зверя завалили! А таблеточка-то уже не поможет, мда…
Секунда — и он склонился надо мной, открывая наручники.
— Ну, как наша девочка? Цела?
— Олеся, — в третий раз пробормотала Лана.
Орёл бросил на неё внимательный взгляд. Дотронувшись до её плеча, он сказал:
— Это же Лида. Не узнаёшь?
Теперь в глазах Ланы отразилось недоумение.
— Лида?
— Ну да. Она самая. Ну-ка, подвинься, надо её осмотреть.
Он ощупывал меня с ног до головы, спрашивая: "Здесь больно? Нет? А здесь?" Подняв меня на руки, он кивнул Лане:
— Всё, пошли.
18. Холодное блюдо
Потрескивал огонь в камине, отбрасывая уютный золотистый отсвет на полукруглую деревянную обшивку, создававшую эффект бревенчатых стен.
— Ну всё, пойдём, пока тебя совсем не развезло. Пока ещё можешь двигать ногами…
Орёл приподнял Лану, подхватив под мышки, и оторвал от уставленного закусками стола.
— Ух, да ты у нас совсем в хлам… Всё, пора баиньки.
Последовал трудный спотыкающийся подъём по деревянной лестнице, сопровождавшийся стонами Ланы и подбадривающими словами Орла. Через пять минут он спустился, подошёл и поправил шерстяной плед, которым я была укрыта. Диван был широк и мягок, обезболивающее уже действовало, а на веки давила тёплая дрёма. В окно тихо скрёбся дождь.