— Мне кажется, вы не вполне отключились.
— Не вполне.
Доктор сделал еще несколько пассов.
— А как теперь?
— Ближе.
— Вполне?
Морис утвердительно кивнул, хотя не был уверен.
— Теперь, когда вы отключились, что вы можете сказать о моем кабинете?
— Хороший кабинет.
— Не слишком темно?
— Довольно-таки.
— Но вам все же видно картину, не так ли?
Тут Морис увидел картину на противоположной стене, хотя знал, что никакой картины там нет.
— Взгляните на нее, мистер Холл. Подойдите ближе. Да не споткнитесь о дырку в ковре.
— Она широкая?
— Вы можете перепрыгнуть.
Морис немедленно обнаружил дыру и перепрыгнул через нее, хоть и не был убежден в необходимости этого.
— Замечательно… А теперь скажите, что, на ваш взгляд, изображено на этой картине? Кто?
— Кто изображен на этой картине?..
— Эдна Мэй, — подсказал доктор.
— Мистер Эдна Мэй.
— Нет, мистер Холл, не мистер, а мисс Эдна Мэй.
— Нет, это мистер Эдна Мэй.
— Не правда ли, она прелестна?
— Я хочу домой к маме.
Оба засмеялись этой реплике, причем первым засмеялся доктор.
— Мисс Эдна Мэй не только прелестна, она привлекательна.
— Меня она не привлекает, — с раздражением возразил Морис.
— О, мистер Холл, какая негалантная реплика. Посмотрите, какие у нее очаровательные волосы.
— Мне больше нравятся короткие.
— Почему?
— Потому что их можно ерошить…
И он заплакал. Очнулся он сидящим в кресле. Слезы сбегали по его щекам, но чувствовал он себя как обычно и сразу же начал говорить:
— Знаете, когда вы меня разбудили, я видел сон. Сейчас расскажу. Мне кажется, я видел лицо и слышал, как кто-то говорит: «Это твой друг». Это нормально? Я часто чувствую это… не могу объяснить, что… Словно ко мне приближается что-то сквозь забытье, но так и не достигает, такой вот сон.
— А сейчас подошло ближе?
— Очень близко. Это дурной знак?
— Нет, о нет — вы вполне внушаемы, вполне… Я заставил вас увидеть картину на стене.
Морис кивнул; он уже все забыл. Потом наступила пауза, во время которой он извлек две гинеи и попросил о повторном визите. Они договорились, что на следующей неделе он позвонит, а до этого мистер Ласкер Джонс рекомендовал ему побыть в деревне, в тиши.
Морис не сомневался ни в том, что Клайв и Анна с радостью его примут, ни в том, что их влияние будет благотворным. Пендж был все равно что рвотное. Он помогал ему избавиться от прежней отравленной жизни, раньше казавшейся такой сладкой, он исцелял его от нежности и человечности. Да, надо возвращаться, сказал он себе. Он отправит телеграмму своим друзьям и успеет на дневной экспресс.
— Мистер Холл, занимайтесь спортом, только умеренно. Немного тенниса, или побродите с ружьем.