Казалось, Морису не добиться уважения у семьи Даремов, но странно — они не испытывали к нему неприязни. С неприязнью они относились лишь к тем, кто хотел сойтись с ними близко — это было настоящей манией — и молва о том, что человек имеет намерение внедриться в сливки местного общества, могла послужить достаточно веской причиной для прекращения отношений с этим субъектом. Внутри же (вотчины возвышенного общения и благородных жестов) должен быть некто, кто, подобно мистеру Холлу, не возгордившись своим успехом и не боясь превратностей, готов, при необходимости, безропотно удалиться. Даремы понимали, что оказывают ему милость, обращаясь с ним как с равным и, тем не менее, были довольны, что он принимает это как должное. Ум их таинственным образом связывал благодарность с дурным воспитанием.
Нуждаясь лишь в пище и в друге, Морис не замечал своего успеха и поэтому удивился, получив от пожилой леди приглашение побеседовать, когда его визит близился к концу. Она расспросила его о семье и обнаружила в нем бесхитростность, но на сей раз ее манера была почтительной: она захотела узнать его мнение о Клайве.
— Мистер Холл, посоветуйте нам, пожалуйста. Клайв очень к вам прислушивается. Как вы полагаете, разумно ли ему оставаться в Кембридже на четвертый курс?
Морис же хотел поинтересоваться, какую лошадь дадут ему для послеобеденной прогулки: он наполовину отсутствовал, что производило впечатление глубокомысленности.
— Разумно ли это, учитывая плачевные результаты последней сессии?
— Он так считает, — отвечал Морис.
Миссис Дарем кивнула.
— Вы смотрите в корень. Клайв так считает. Что ж, он сам себе хозяин. Это поместье принадлежит ему. Он говорил вам?
— Нет.
— О, Пендж — целиком и полностью его собственность, согласно завещанию супруга. А мне, по всей видимости, придется после его женитьбы переехать во вдовий дом…
Морис вздрогнул; она смотрела на него и заметила, что он покраснел. «Выходит, есть, есть девушка», — подумала она. На время отвлекшись от главного, она вернулась к Кембриджу и заметила, что четвертый курс так мало дает «мужлану» — это слово было произнесено с ерническим упором — и как было бы желательно, чтобы Клайв занял свое место на родине. Здесь охота, арендаторы, политика, наконец.
— Его отец, как вам должно быть известно, представлял наш избирательный округ.
— Нет.
— О чем же он с вами говорил? — засмеялась она. — Так знайте: мой муж избирался в течение семи лет, и хотя теперь правят либералы, каждому ясно, что это ненадолго. Все наши старые друзья присматриваются к Клайву. Но сперва он должен занять свое место, найти себя, а в этом самое полезное… забыла, о чем это я…. Ах, да, успешная работа. Лучше бы ему провести этот год в путешествиях. Он должен побывать в Америке и, если получится, в колониях. Это совершенно необходимо.