— Морис болван… Ай, голове больно!
— Ай-ай! — передразнила Ада.
Зазвенел телефон.
— Ему передали телеграмму из офиса, — сообщила Китти. — Он хочет знать, здесь ли вы.
— Скажите, что да.
— В таком случае он будет ночевать дома. А теперь он хочет с вами поговорить.
Клайв взял трубку, но услыхал лишь жужжание. Их разъединили. А перезвонить Морису они не могли, так как не знали, где он находится, и Клайв испытал облегчение, ибо приближение реальности его тревожило. Он был так счастлив, когда его бинтовали: скоро приедет его друг. А теперь над ним склонилась Ада. Он узнавал знакомые черты, которые красил падавший на них свет. Клайв переводил взгляд с темных волос и глаз на незатененный рот и на извивы тела и обнаруживал в ней именно то, чего требовала произошедшая с ним метаморфоза. Он видывал и более соблазнительных женщин, но ни одна из них не сулила такого покоя. Ада была компромиссом между памятью и желанием, она была тихим вечером, каких никогда не знала Греция. Ее не коснулись противоречия, ибо она была самой нежностью, что примиряет настоящее с прошлым. Он не предполагал, что такие создания существуют за пределами Небес, а в Небеса он не верил. Теперь многое вдруг стало возможным. Он лежал, всматриваясь в ее глаза, в которых отражались его надежды. Он знал, что может сделать так, чтобы она его полюбила, и эта уверенность зажгла в нем прохладный огонь. Это было замечательно — большего он пока не желал; беспокоило только то, что скоро приедет Морис, ведь память должна оставаться памятью. Всякий раз, как на шум автомобиля женщины устремлялись из комнаты, он удерживал ее рядом, и вскоре она поняла, что он этого хочет, и оставалась без просьб.
— Если бы вы знали, что значит снова оказаться в Англии! — сказал он вдруг.
— Разве в Греции плохо?
— Ужасно!
Она была взволнована, и Клайв тоже вздыхал. Они встретились глазами.
— Простите ради Бога, Клайв.
— О, теперь все позади.
— А что именно…
— А вот что, Ада: в Греции мне пришлось переиначить всю свою жизнь до основания. Непростая задача, но, кажется, я с ней справился.
— Мы часто вас вспоминали. Морис сказал, что в Греции вам понравится.
— Морис не знает… Никто не знает, как вы! Я рассказал вам больше, чем остальным. Вы умеете хранить секреты?
— Конечно.
Клайв оказался в тупике. Беседа стала невозможной. Но Ада и не ждала продолжения. Быть наедине с Клайвом, которым она простодушно восхищалась — этого было довольно. Она призналась, как она благодарна, что он вернулся. Он с жаром согласился:
— Особенно сюда.
— Машина! — крикнула Китти.