— Ключ в тумбочке, где и вазелин. Возьми и то, и другое. Иди. И хватит ломаться как целка.
— Ты опять начинаешь?! Сейчас я вообще спать пойду. Если уж тебя приперло, то твое пылкое воображение плюс пара здоровых рук — и вся музыка как по нотам, — стал говорить я, принимая тот дерзкий тон, который, думалось мне, хоть как-то остановит Сергея.
— Саня, ну перестань уже! Хватит дурить-то. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
И я пошел за ключом и за проклятым вазелином.
В кабинете Длинного была откидная койка, но она оказалась скрипучей. Сергей бросил матрац прямо на пол и лег, сняв с себя буквально все. Я некоторое время любовался его обнаженностью, но скоро последовал его примеру…
За окном занимался новый день. Солнце уже коснулось стен, висевших на них стендов, ленинского портрета, письменного стола, ряда расставленных вдоль стен стульев. Яркое солнце чуть смущало меня, но не Сергея, которому такая освещенность даже понравилась:
— Какой ты, сынок, красивый! — шептал он. — Только слегка худенький, но это поправимо.
Сергей после всяких ласк и нежностей перевернул меня на спину, а потом снова на живот, прижал к себе, слегка отставляя в сторону правую ногу, и стал смазывать вазелином то, к чему он сейчас так сильно стремился… Я от наслаждения растерял все слова и только покусывал его руку возле плеча…
— Сашенька, мальчик мой, какой же ты хороший, — шептал Сережа дрожащим голосом и тяжело дыша мне в затылок. — Ну давай, расслабься, я очень тебя прошу.
— Да-да. Только не торопись.
Голова моя закружилась, и я почти лишился сознания — от счастья, от страха, от боли, от удовольствия. «Господи, — вертелось в моей голове, — помоги мне! Спаси и сохрани!»
Но не спастись, ни тем более сохраниться мне так и не удалось. Очнулся я, лежа на спине. Сергей лежал рядом, все еще тесно ко мне прижавшись. Он целовал меня всего — от затылка до… Я ничего, совсем ничего не соображал и только ловил своим ртом те участки его тела, которые то приближались ко мне, то отступали… У меня уже не хватало сил обнять Сергея, и я лишь покорно следовал его желаниям нежности и новой близости.
— Давай, Саня, одеваться. Уже время. Длинный может придти. Не дай Бог, застанет нас здесь, да еще в такой интересной ситуации.
— Хорошо. Сейчас пойдем. Еще минуточку. Только ты ответь мне на один вопрос. Я, как понимаю, у тебя не первый, это уж точно. Скажи, только откровенно, я для тебя просто очередной мальчик или…
— Саша, Сашенька, Сашуля, ты для меня — все. И пусть мое прошлое в этом смысле тебя больше не интересует, договорились? Мне на тебя совсем даже не наплевать, хоть ты сейчас так, наверное, считаешь. И я не хочу, чтобы ты чувствовал себя угнетенным.