— Он в натальном центре, ему со дня на день рожать, — ответил Дитрикс. — Не раскисай, отец… Давай лучше выпьем глинета, он у вас отличный.
Опять, откуда ни возьмись, появился вездесущий Эгмемон с графином глинета и уже двумя бокалами на подносе. Дитрикс удивлённо воззрился на него.
— Эгмемон, ты просто сокровище, а не дворецкий, — заметил он со смешком. — Мысли ты, что ли, читаешь? Не успел я сказать, что мне надо, а ты уже несёшь! Всегда поражался…
Эгмемон поставил поднос на стол и наполнил оба бокала, после чего с поклоном степенно удалился. Дитрикс вручил один бокал лорду Дитмару, другой взял сам, и они молча выпили. Дитрикс сморщился и закусил ломтиком хеладо, лорд Дитмар тоже нехотя взял в рот ломтик. Казалось, он не почувствовал ни жгучего вкуса глинета, ни кислоты хеладо: на его лице не дрогнул ни один мускул.
Послышался звук подлетающего к дому флаера. Лорд Дитмар насторожился, устремился к окну.
— Привезли, — едва слышно прошептал он, бледнея. — Сын мой…
Вошёл Эгмемон.
— Ваша светлость… Вы просили вам доложить, когда привезут криосаркофаг с телом господина Даллена. Катафалк приехал.
— Я понял, — ответил лорд Дитмар.
Двери дома были широко распахнуты. Из темноты сада появился ножной конец серебристого гроба на левитационных носилках, управляемых двумя альтерианцами в чёрных костюмах. Лорд Дитмар при виде гроба замер, не сводя с него полного боли взгляда.
— Куда прикажете, милорд? — спросил один из носильщиков.
— Эгмемон! — позвал лорд Дитмар.
— Уже здесь, ваша светлость, — возник из ниоткуда дворецкий. — Я здесь, мой хороший.
— Эгмемон, убери этот столик перед диваном, — распорядился лорд Дитмар. — Господа, опустите криосаркофаг сюда.
— Как прикажете, милорд.
Гроб парил над полом на левитационных носилках, носильщики только поворачивали его и направляли. По углам у него были маленькие, направленные кверху форсунки, из которых время от времени вырывалось пневматическое шипение и еле приметные струйки пара. Столик был отодвинут, и криосаркофаг опустился на его место — перед диваном. Носильщики поклонились:
— Соболезнуем, милорд.
— Благодарю, господа, — пробормотал лорд Дитмар, не сводя взгляда с лица под прозрачной крышкой.
Как только двери закрылись, лорд Дитмар сделал два нетвёрдых шага к криосаркофагу, опустился на колени и припал к прозрачной крышке, обняв её руками.
— Дитя моё…
До сих пор его глаза были сухи, а сейчас слёзы прорвались наружу, закапали на холодную крышку криосаркофага. Он плакал, гладя её и прижимаясь к ней губами:
— Ах, Даллен… Сынок… Ты был моей надеждой, моим светом… Зачем же ты загубил свою молодую жизнь?.. Что же ты наделал, что ты натворил! Почему ты не подумал обо мне? Ведь ты же вырвал у меня сердце, сын мой!