Пестрокрылая птица, сидевшая высоко на ветке дерева, раскрыла крылышки, взмахнула ими, подняла головку и сказала:
— Трррк твиит твииит.
Висенна оторвала губы от губ Корина, взглянула на птицу, подмигнула:
— Ты была права. Это действительно дорога, с которой нет возврата. Лети, скажи им...
Она замолчала, потом махнула рукой:
— Впрочем, нет, ничего им не говори...
ЧТО-ТО КОНЧАЕТСЯ,
ЧТО-ТО НАЧИНАЕТСЯ
Всем молодоженам, но особенно двум из них.
Эта легенда, автором которой является Андреа Равикс, пылится где-то на полках в библиотеке Нимуэ...
1
Солнце протиснуло свои огненные щупальца сквозь щели в ставнях, пронизало комнату косыми, клубящимися от кружащейся пыли лучами, разлило яркие пятна по полу и покрывающим его медвежьим шкурам, слепящими розблесками заиграло на застежках пояса Йеннифэр. Пояс Йеннифэр лежал на высоком башмаке со шнуровкой. Высокий башмак со шнуровкой покоился на белой кофточке с кружевами, а белая кофточка с кружевами лежала на черной юбке. Один черный чулок свисал с поручня кресла, вырезанного в виде головы химеры. Второго чулка и второго башмака — со шнуровкой — нигде не было видно. Геральт вздохнул. Йеннифэр обожала раздеваться быстро и размашисто. Приходила пора привыкать к этому. Другого выхода не было.
Он встал, отворил ставни, выглянул в окно. Гладкую, как зеркальное стекло, поверхность озера затягивал туман, листва прибрежных берез и ольх искрилась росой, далекие луга покрывала низкая, плотная мгла, висящая словно вуаль над самыми верхушками трав.
Йеннифэр пошевелилась под периной, что-то пробормотала. Геральт вздохнул.
— Роскошный день, Йен.
— Э-э-э? Что?
— Роскошный день. Невероятно роскошный день.
Он был удивлен: вместо того чтобы ругнуться и накрыть голову подушкой, чародейка уселась, свесив ноги, прошлась по волосам пятерней и принялась искать на постели ночнушку. Геральт знал, что ночнушка находится за спинкой кровати, там, куда Йеннифэр закинула ее вчера ночью. Но не проронил ни слова. Йеннифэр не терпела подобных замечаний.
Чародейка негромко выругалась, отбросила ногой перину, подняла руку и щелкнула пальцами. Ночнушка выпорхнула из-за спинки, размахивая оборками словно кающийся дух, всплыла прямо в ожидающую ее руку. Геральт вздохнул.
Йеннифэр встала, подошла к нему, обняла и куснула в плечо.
Геральт вздохнул.
Перечень того, к чему приходилось привыкать, был, казалось, неисчерпаем.
— Ты хотел что-то сказать? — прищурилась чародейка.
— Нет.
— Ну и славно. Знаешь что? День действительно роскошный. Прекрасная работа.
— Работа? То есть?
Прежде чем Йеннифэр успела ответить, они услышали внизу высокий протяжный крик и свист. По берегу озера, расплескивая воду, галопом мчалась Цири на вороной кобыле. Кобыла была чистых кровей и невероятно роскошна. Геральт знал, что когда-то она принадлежала некоему полуэльфу, который составил себе представление о беловолосой ведьмочке исключительно на основании ее внешности и здорово ошибся. Цири назвала отвоеванную кобылу Кэльпи. Так островитяне со Скеллиге именовали грозного и зловредного морского духа, порой принимавшего облик лошади. Имя идеально подходило для кобылы. Не так давно некий хоббит, задумавший было Кэльпи скрасть, убедился в этом весьма болезненно. Хоббита звали Сэнди Фрогмортон, но после того случая к нему прилипла кличка «Кочан цветной капусты», или — короче — просто «Кочерыжка».