— Почему именно дракон?
— Это боевая форма, — уловил я знание из головы Мейкшела. Массивная голова приблизилась ко мне и подмигнула зеркальным глазом.
— Ха! Да у тебя реснички! — я бесстрашно протянул руки к морде дракона и погладил жесткие щетинки ресниц. Дракон издал довольное урчание, похожее на кошачье.
— Драконий кот или кошачий дракон — вот ты кто, — подтрунивал я над Мейкшелом.
— А еще я умею плеваться огнем. Но не буду, — дракон кокетливо похлопал ресничками, и я со смехом повис у него на шее.
— Спасибо большое. Только пожара нам сейчас и не хватало для полного счастья.
— Для полного счастья мне не хватает совсем другого…,- как-то туманно ответил Мейкшел. Кто их там драконов разберет, что ему не хватает. Может девственницу на завтрак, или девственника. Что-то мысли опять ни туда…
Дракоша был милый и ласковый, но я хорошо понимал, что это опасный, смертоносный противник и ловкий хищник. Картинки кровавых сражений промелькнули в сознании у Мейкшела, но он тут же постарался загнать их подальше от меня. Я же получил новую игрушку.
— А ты «мертвую петлю» делать умеешь? А бетонную стену лбом прошибить сможешь? А как ты чешешься под такой жесткой чешуей? А это у тебя теперь лапы или все еще руки и ноги? — поток дурацких, но жутко интересных вопросов у меня не иссякал.
Облазив дракона с ног до головы, и бесцеремонно ощупав во всех местах (когда еще выпадет случай потрогать дракона), я, отплыв подальше, окинул ящерку хозяйским взглядом.
— Когда все закончится, я тебя нарисую, — хвост дракона заходил ходуном, ну точно как у раздраженной кошки. А еще отпирался! Я много раз пытался нарисовать Макса, но каждый раз он закатывал такую истерику, что легче было тихонечко удавиться.
— Знаю, ты терпеть не можешь позировать. А придется! — я показал язык ухмыляющейся драконьей морде.
Я уловил новую картинку в голове, а потом и увидел новое, стремительное превращение. Вместо белого дракона в воде изгибалась кольцами огромная зеркальная змея, любимая форма ашус. В ней они обычно двигаются между мирами и предстают перед повелителем и Творцом Орлано.
Я восхищенно уставился на своего красавца:
— Подлецу все к лицу. Так, даже еще красивее, — похвалил я. Красивая у меня змейка. Хотя когда это она стала «моей»? А кто ее спрашивать будет?
Сильное гибкое тело сияло тысячами отраженных бликов от зеркальной чешуи. Медленные, плавные движения завораживали танцем колец и изгибов, перетекающих во все новые переплетения. Мейкшел танцевал для меня, приближаясь все ближе и ближе, гипнотизируя телом и взглядом. Древний прекрасный танец обольщения и подчинения. Я подплыл к самой кромке бассейна. Ашус загнал меня в угол.