– Оставайся в городе. Для тебя война закончилась. Начинай восстанавливать Южноморск.
Многие женщины на ее месте, наверное, прислушались бы к совету, однако Снежкова наотрез отказалась.
– Есть понятия большой и малой родины, – ответила она Осипову. – Помнишь, как у Есенина? Так вот, малая родина вне опасности, а большой еще требуется моя помощь. Короче, ты понял, к чему я клоню. Я иду дальше.
Дима пожал плечами:
– Как хочешь. Ты права, люди нужны и на фронте. Оставайся в батальоне Свиридова. Недавно он говорил мне, что во время перехода через горы убило медсестру. Я думаю, ты не боишься крови!
Она тяжело вздохнула, думая, что пойдет с кем угодно и куда угодно, лишь бы руины города не напоминали ей о погибших товарищах.
– Верно. Где твой Свиридов?
Ее решительность понравилась Диме:
– С места в карьер? Молодец. Александр Афанасьевич расположился в доме Болотова. Ты вообще знакома с ним?
Таня покачала головой. Возможно, она и видела комбата, однако в суете не представилась ему. Осипов взял ее за руку:
– Пойдем. Он не будет против.
Ах, если бы знал ее боевой товарищ, к чему приведет это знакомство!
Александр Афанасьевич Свиридов, майор, командир пехотного батальона, высокий, стройный, с тонкой полоской светлых усов над вздернутой верхней губой, расправлялся с банкой тушенки. Дружески поприветствовав Осипова и незнакомую девушку, он задержал на Тане взгляд ореховых глаз:
– Значит, эта дивчина хочет дойти до Берлина?
– Так точно, – звонким голосом отчеканила она.
– А почему выбрала в посредники тебя?
Таня быстро ответила:
– Потому что этот молодой человек – мой друг.
Улыбнувшись, Александр Афанасьевич указал гостям на стулья:
– Присаживайтесь. Обедать будете?
Оба отрицательно покачали головами.
– Мы только что поели, – отозвался Осипов, – но все равно спасибо.
Командир понимающе кивнул:
– Тогда идите отдыхать. Завтра у вас тяжелый день. Помните, враг еще не изгнан с нашей территории.
Выйдя из маленького домика, служившего временным пристанищем для Свиридова, Дима подмигнул подруге:
– А ведь он на тебя глаз положил.
Снежкова расхохоталась:
– Ну ты даешь, приятель. Да он ни разу на меня ласково не взглянул.
Осипов продолжал настаивать на своем:
– Вот увидишь.
Так произошло ее первое знакомство с человеком, ставшим ее большой любовью и большим несчастьем. Тогда она не придала значения шутливым словам друга, лишь позже оценив его проницательность.
Ранним утром батальон под командованием майора Свиридова покинул Южноморск. Командир оказался прав, предупредив о трудностях, ожидавших впереди. Идя по пятам за огрызавшимся врагом, бойцы карабкались по отвесным скалам, скользили по краю пропасти. Зажмурив глаза от страха, Таня старалась не отставать от мужчин. Она покоряла вершины, ранее казавшиеся неприступными. Только вечером Свиридов разрешил сделать привал. Его батальон расположился в чахлом крымском лесу. Солдаты разбили две палатки – для медицинского персонала и для комбата, а сами, опустившись на мягкую после дождя землю, тут же забылись сном. Кое-как умывшись в маленьком ручье, Таня зашла в палатку и принялась готовиться ко сну. Ноги, не привыкшие к такой долгой ходьбе, казались налитыми свинцом. Как только голова коснулась подушки, девушка забыла обо всем на свете. Однако ночь, так нужная ей для отдыха, превратилась в кошмар. Трое солдат, постоянно заигрывавших с новенькой симпатичной медсестрой, не поощрявшей их, попытались ее изнасиловать. Один из них, по кличке Шкет, молодой, но с изрядной плешью на голове, зажав Тане рот мокрой от пота рукой, разорвал на ней гимнастерку. Двое стояли у входа на «шухере», в ожидании своей очереди. Измученная длительным переходом через горы, Снежкова слабо сопротивлялась, готовясь к худшему, и лишь пыталась укусить чужую соленую ладонь.