стал проверять его содержимое, оказалось, что гардероб мой потерпел непоправимый урон. Вы помните, рассчитывая продолжать уроки живописи в столице, я захватил с собой из дому краски; так вот, они растворились в воде и окрасили мои дивные рубашки голландского полотна всеми цветами радуги!.. Пассажиры выражали мне горячее сочувствие и всячески старались успокоить. Я и сам внешне бодрился, не желая показать, как я огорчен.
К счастью, обилие последовавших впечатлений скоро заставило забыть об этой неприятности. Необыкновенно красивые виды открылись нашим взорам, едва мы перебрались через Дордонь; особенно поразил меня сказочный замок Рено Монтобанского, великого рыцаря Рено, которым я грезил в детстве; а сколько еще подобных поэтических руин лежало на нашем пути!..
Наш маршрут был рассчитан так, что в крупные города мы попадали преимущественно к ночи, которую проводили в местной гостинице; поэтому я, например, совершенно не успел рассмотреть Ангулем. Зато Пуату, область голую и монотонную, мы переползали в течение почти целого дня; она показалась мне очень бедной: крестьянские хижины производили на меня не менее тягостное впечатление, чем люди, встречавшиеся по дороге, — оборванные и грязные, они снимали шапки и долго провожали нас взглядом.
По-моему, Турень весьма справедливо называют «садом Франции». Наша дорога шла вдоль Луары, и мы видели много деревушек и замков, утопавших в зелени ранняя осень кое-где уже позолотила листья, и это усиливало роскошь красок. К сожалению, земледельцы одеты здесь так же бедно, как и в Пуату, и вид их столь же жалок. Ужинали и ночевали мы в Туре, и до наступления полной темноты я успел прогуляться по главной улиц города, которая показалась мне широкой и очень чистой по бокам мостовой здесь есть даже специальные тротуары для пешеходов. Очень красив старинный мост через Луару; правда, в настоящее время вид его несколько под порчен тем, что бурный ледоход прошлой весны разбил крепления у трех крайних арок, и теперь это место заложено простым тесом.
Ночь в Туре я провел худо. Было очень душно в крохотном номере стояли две кровати, а сосед мой жаловался на простуду и потребовал, чтобы закрыли окно. Но, главное, пожалуй, это впечатлении, которые полностью овладели бедной головой моей и долго не давал уснуть.
Тронулись дальше чуть свет и завтракали в Блуа. Там я успел побывать в ратуше и осмотрел главный зал в котором, как вам известно, по приказу Генриха III бы; убит герцог Гиз. Ратуша в Блуа хороша, а мост еще более великолепен, чем в Туре.