Этого оказалось достаточно. Колонна двинулась дальше.
— Они наивны и грубоваты, но добродетельны! — с улыбкой шепнул мне Майяр.
* * *
Пройдя Елисейские поля, мы очутились за пределами города. Погода стояла мрачная: собирался дождь. Поскольку перед этим он моросил уже три дня, дороги были размыты, и нам пришлось месить жирную грязь.
Опережая других, вслед за Майяром я поднялся на холм Пасси, откуда вся наша цепь разворачивалась как на ладони. Авангард ее составляли несколько тысяч женщин. Многие из них были вооружены; упряжные лошади везли две пушки. Далее шли победители Бастилии под командой Гюлена, за ними — добровольцы предместий, также в сопровождении пушек.
Майяр, знавший всех наперечет, указывал мне на некоторых:
— Барабанщица, не правда ли, милашка? Пьеретта Шабри, работница мастерской лепных изделий… Вон та, рыжая, — Рена Одю, прозванная «королевой рынка», весьма строптивая и голосистая девица, с ней буквально нет сладу…
— А амазонка в красной накидке и шляпе с султаном, так искусно управляющая лошадью?
— О, это самая горячая и страстная из всех, уроженка Льежа, Теруань де Мерикур. Вы правы, она держится в седле как богиня, и, будь здесь не упряжная кляча, а лихой скакун, она бы себя показала… Революция отвлекла Теруань от любовника, и теперь она уже не любит ничего, кроме свободы…
Мы шли.
До Севра никаких происшествий не случилось. Встречных мы пропускали, но курьеров, спешивших в Версаль, задерживали из опасения, как бы они не предупредил силы двора.
В Севре сделали привал.
Майяр нервничал.
Время летело как на крыльях, не за горами был вечер, а до Версаля еще идти да идти… Между тем нужно было многое выяснить и подготовить. Разместить прибывших, всех накормить и избежать кровавых столкновений. Установить связь с Ассамблеей и местной национальной гвардией. Причем сделать все это надлежало до нашего прихода!
Было над чем задуматься.
Но тут помог случай.
Сторожевой пикет задержал карету, направлявшуюся в Версаль. В карете сидел маленький человек в черно фраке и очках. Он показался подозрительным.
— Это шпион из Сен-Жерменского предместья, — уверяли сторожевые.
Женщины окружили карету. Какой-то патриот, прыгнув на подножку, спросил, по каким делам неизвестный спешит в Версаль в столь неурочное время.
Маленький горячился:
— Но я депутат! Депутат из Бретани!
— Депутат? Ну, тогда другое дело. А как ваше имя?
— Ле Шапелье.
Патриот отдал честь.
— Гражданки, это один из истинных депутатов народа!
Со всех сторон раздались рукоплескания и крики восторга. Ле Шапелье был известен как левый. К карете подошел Майяр: