— Осторожно, — спохватилась Кит. — Там стекло разбито. Сама фотография почти не повреждена, только в углу… Что случилось?
— Этого, этого здесь раньше не было.
Кит поглядела на рамку, затем на порванный край. Потом посмотрела на Рейса.
— Чего «этого»?
— Вот этого! — Рейс ткнул пальцем на угол фотографии.
— «Да здравствует наш величайший в мире улов! — прочитала она вполголоса. — Доказательства налицо!» Почерк Рика? — неуверенно спросила девушка.
Рейс медленно кивнул, ломая голову над тем, почему Рик счел нужным расписаться на этой фотографии, практически год провисевшей на стене, лишь, когда он был в командировке в Дэвисе.
Кит осторожно вынула из рамки обломки стекла, и вдруг ее пальцы застыли в воздухе.
— Рейс!
Он рассеянно взглянул на нее, занятый решением головоломки.
— Вспомни, что ты говорил о привычке Рика тщательно документировать результаты любого эксперимента. Даже неудачного или малозначимого.
— Ну, — нахмурился Рейс. — Говорил… И что же…
Немного помолчав, Кит осторожно заговорила:
— Может, он спрятал, таким образом, в высшей степени важные материалы?
— Проклятие! — стукнул себя по лбу Рейс. — Ну конечно! Камера! — бросил он мгновением позже и выругался.
— Та, что лежала на полу в доме Рика?
— В ней были макрообъективы, — торопливо продолжил Рейс.
— Для чего?
— Для съемок крупным планом, — сообщил он. — Но если он успел перефотографировать документы, то негативы надо было где-то спрятать.
Рейс посмотрел на фотографию и еще раз прочитал написанные аккуратным почерком Рика слова: «Доказательства налицо».
Не говоря ни слова, Кит перевернула рамку. Зажимы, державшие подкладку фотографии, оказались изогнутыми, как, впрочем, и требовалось, но слегка выступающего бугорка на картонке здесь определенно раньше не было. Сердце у Рейса бешено застучало.
Кит медленно провела пальцем по бугорку.
— Тут что-то есть, — взволнованно сказала она. Рейс полез, было в карман за перочинным ножом, когда шум за спиной заставил его обернуться.
— Ба, какая прелесть. Два шара в одну лузу, и у меня никаких проблем.
В комнату вошел Мартин Уитни собственной персоной, уверенно держа в холеной профессорской руке маленький автоматический пистолет. Рейс застыл, парализованный ужасом повторяющегося кошмара: второй раз в его жизни по его вине единственный и любимый человек должен был умереть и второй раз он ничего не мог сделать.
— Чутье, однако, меня не подвело, — небрежно бросил Уитни. — Рано ли поздно ты должен был здесь объявиться. Если в доме Парксона ничего нет, где еще могли оказаться документы? Логично? Поэтому, когда мне донесли, что вы умчались в ветеринарную лечебницу…