— Гус! — вскрикнула Кит, схватившись за голову.
— О, не беспокойтесь, — успокоил ее Уитни. — Ваша бестия в полном порядке. Скорее я даже благодарен ей. Я давно подозревал, что вы, мисс Кэмрун, не так просты, как кажетесь, а вот проверить никак не мог, пока мне не сообщили, что охранник, выставленный на кладбище машин после нашего прошлого визита, недавно подстрелил волка. Оказалось, что это всего лишь ваш невоспитанный пес, мисс Кэмрун, не правда ли?
Кит ответила парой таких словечек, что Уитни переменился в лице, а Рейс испытал что-то вроде уважения: он и не подозревал, что дочь великого ученого знает подобную лексику.
— О, времена, о нравы! — покачал головой Уитни. — Кстати, мисс Кэмрун, ваша машина слишком заметна, даже ночью ее легко узнать. Неужели дочь знаменитого ученого не могла купить что-нибудь поприличнее, тогда бы, глядишь, не было бы у вас сегодня неприятностей.
— Отстань от нее, — сквозь зубы процедил Рейс. — Она ничего не знает.
— Сомневаюсь. Из личного знакомства я понял, что по части настырности и неуместного любопытства мисс Кэмрун — истинная дочь своего отца.
— Вы ведь получили обратно все свои бумаги, — поспешно заговорил Рейс, увидев, как гнев охватил Кит. — И теперь мы ничего не сможем вам сделать.
— Да, у меня собраны все необходимые материалы, спасибо вам и вашей собаке. Однако вы можете причинить мне кучу неприятностей… А я так вошел во вкус, что мне не хотелось бы прерывать мои новые планы из-за того, что шериф и его ребята будут совать нос не в свои дела.
— О, на этот раз, профессор, вас, наверное, интересует корневая гниль для кукурузы, растущей в Бутане, или для пакистанской пшеницы? — саркастически спросил Рейс, делая один незаметный шаг в сторону Уитни.
— Заткнись, — цыкнул Мартин. — Меня тошнит от возни с тобой. Ты ничтожество, жалкий уборщик с претензией на знание высокой науки. Чего ради Парксон так носился с тобою, ума не приложу. Господи, ты даже школы умудрился не закончить! Знай я заранее о твоем самомнении и привычке совать нос куда не следует, духу бы твоего в Центре не было.
Рейс сжал побелевшие губы, молча сглотнув брошенные ему в лицо оскорбления. Он боялся поглядеть на Кит, ставшую невольной свидетельницей его полного жизненного фиаско.
— Однако ему хватило ума поставить подножку профессору Мартину Уитни, разве не так? — Никогда еще Рейс не слышал столько гордости в голосе Кит. — Сначала он вас вычислил, а потом несколько раз оставил в дураках!
— Умолкните оба!
— Будет вам, Уитни, вы уже пострадали из-за своей глупости, не разглядев рядом с собой истинный талант и незаурядный ум.