— Ну, то есть, да, Саша. Я знаю, — поспешно сказала Марина. — Это художник был такой знаменитый Алексей Нестеров. Я тебя с ним всю дорогу путаю.
— Ага, бывает, — сказал я, хотя сам прекрасно знал, что художника Нестерова звали Михаилом. У нас даже репродукция его картины висит в другой комнате «Видение отроку Варфоломею» называется.
— А книг-то у тебя сколько! — сказала Марина, желая, наверное, поскорее о другом заговорить. — Это все твои или родительские?
— Как это? У нас книги общие. Я вот тут как раз одну интересную историю прочел. Хочешь расскажу?
— Ну, давай.
— Значит, так. Жил один древний философ. Мудрец такой. А звали ого… Э-э, черт, как же его звали-то… на «мэ», кажется…
— Мичурин, — подсказала Марина.
— Да нет, какой Мичурин! Я ж говорю древний. До нашей эры еще дело было. Ну, не важно… А жил он, понимаешь, в такой здоровенной бочке, на берегу моря. Вот однажды приходит к нему местный царь. Тоже, между прочим, знаменитый. И говорит: я, говорит, знаю, что ты великий мудрец и тебя за это очень уважаю. Поэтому проси у меня что хочешь. Все сделаю. И знаешь, что ему мудрец ответил?
— Ну, наверное, квартиру попросил, сказала Марина. — Раз он в бочке жил.
— Ничего подобного. Он так ему ответил: отойди, говорит, и не заслоняй мне солнце! Во как!
— А он что, загорал? — спросила Марина.
— Кто?
— Ну, мудрец этот. Дело ведь на пляже было.
— Ну ты что, серьезно?! Тут же совсем в другом смысл. Он хотел сказать, что ничего ему не нужно. И что даже сам царь мешает ему думать. Жутко умный был.
— Поня-атно, — сказала Марина. — Это ты в «Крокодиле» прочитал?
— Почему в «Крокодиле»?
— Ну, там в конце всякие анекдоты печатают.
— Да нет, вовсе не в «Крокодиле», — сказал я, и мне даже немного обидно стало. — У нас книжка такая есть. «Занимательная история».
«Эх, опять я что-то не то говорю», — с тоской подумал я.
И тут взгляд мой случайно упал на газетку, которой я прикрыл недовязанный шарфик. «А, была — не была!» — решился я и сказал:
— Марин, а хочешь я тебе одну тайну раскрою?
— Тайну? Давай, — сказала она и сразу же на меня с интересом посмотрела.
— А ты никому не скажешь?
— Никому.
— Обещаешь?
— Клянусь!
Я встал и сбросил газету с дивана.
— Вот. Видишь? Моя работа. Я уже маме шарфик связал, себе, тете Люсе. А этот для папы.
— Ты? Ты сам?! Ой, как здорово! — Марина захлопала в ладоши. — Ну, молодец, ничего не скажешь. А мне можешь связать?
— Могу, если хочешь.
— Спрашиваешь! Конечно хочу.
— Да-а, вот уж не ожидала, — Марина погладила шарфик ладошкой и добавила: — Шурик, а правду говорят, что ты ушами шевелить умеешь?