— Не пугай, — махнул рукой Олег. — Мне и встречи с Гоймиром хватит... Кстати, с нами едет очень хороший врач, так что Гоймира он на ноги поставит точно... А, да. Так кто там у вас ещё?
— Жена и сын полковника Чубатова, — тихо сказал Олег, и Вадим, молча слушавший, увидел в свете фонарей, как лицо Олега словно бы растворилось — так тот побледнел.
— Они-то как...
— Да так. Как я понял, полковника в измене обвинили, ну и пришлось им бежать. А куда? К нам... Вот такие пироги с брусничкой. Они не знают, кто полковника убил.
— Я сам скажу, — тихо ответил Олег. Бранка тревожно смотрела в его сторону, он улыбнулся. — Сам скажу.
— Это всё интересно, — вмешался Вадим, и на него посмотрели все. — Но, как я понимаю, тут собрались не последние люди...
— Нашим отрядом командует князь Крук, — сказал Йерикка. Вадим кивнул.
— Конечно. Ну так вот... Тут собрались не последние люди. И мне хотелось бы знать, в каком рассуждении находятся наши горские друзья.
Йерикка зевнул, плюнул травинку, потянулся. И подался вперёд:
— В рассуждении того, что три дня назад, когда мы только-только перевалили хребет, один надёжный человек — немного старых связей — сообщил мне вот что...
Интерлюдия: «Славословие»
За душой, за пазухой,
Встрепенулась раз, другой
Лёгким звоном под дугой
Не дала уснуть...
Полетела лёгкая
С облаками окая
Стрелами, не строками
Ворожила путь...
Как звалась невестою,
Да тоской безвестною
Звёзды мерить песней той
Услыхала зов...
И на кой сподобилась
Бросить всё в недобрый час,
Да куда там!... Понеслась!
Нет таких оков...
Верою да верностью
Жаловала с щедростью
Ведь вернулась, лезь в петлю
Что ж ты спал с лица?..
Вдаль летела стаями
Искрами растаяла
Да пускай! Ей, стало быть
Не видать конца...
«...Ой, Ладо, Ладо, Ладо, мати, Ладо
Весну закликати, мати,
Весну закликати... зиму провожати,
Ой, Ладо, Ладо, мерю провожати.
Леля да Полеля ой, да пили воду
Во великой Сварге пили — лили воду
Ой, да лили воду, славу пели Роду,
Ой, да славу пели Диду, дубу, снопу.»[19] * * *
Плоские машины — не очень похожие на земные танки или бронемашины, но всем своим внешним видом не оставлявшие никаких сомнений в своём предназначении — шли по две в ряд, шесть штук. Из-за того, что они были плоские — они казались невысокими, и только когда на броне передней показался данван, стало ясно, что высота машин не меньше трёх метров и что они — огромны.
Данван стоял на носу правой передней машины, раскачиваясь на широко расставленных ногах — статуя из непроницаемой брони. Его угловатые руки поднесли к матовому забралу шлема какой-то прибор, он стал медленно поворачивать голову туда-сюда. Картина была полуреальной, как из фантастического фильма. И уж совсем фантастической делал её плывущий над группой машин фрегат — фрегат, по сравнению с которыми машины-гиганты в ущелье, ведущем в горы, казались крошками.