— А зачем вам надо обо мне заботиться? — прошептала она.
— Вас ранили, причем из-за меня.
— Кто и как?
— Помните троих оборванцев на улице рядом с домом Джереми Оутса?
Она сразу вспомнила громилу с бельмом и двух его приспешников.
— Но почему они напали на меня?
— Не на вас, а на меня. Они хотели меня убить.
Она вытянула руку и нежно провела пальцами по одной из птиц.
— А почему они хотели вас убить?
Он зажмурился от удовольствия, когда она коснулась рукой его лица.
— Не знаю. Вейл думает, что покушения связаны с моим прошлым.
— Не понимаю. — Ее рука бессильно упала на постель.
— И я тоже, — сказал он и посмотрел на нее темными, блестящими, как вода в колодце, глазами. — Единственное, в чем я уверен, — так это в том, что вы пострадали из-за меня.
Беатриса нахмурилась, по-прежнему не понимая, что он имеет в виду.
— Чем же вы провинились передо мной?
— Я не смог защитить вас, — грустно ответил он. Она с удивлением подняла брови:
— Разве вы обязаны меня защищать?
— Да, обязан.
Он наклонился, и его лицо стало медленно приближаться к ней. У Беатрисы тут же мелькнула мысль, что он собирается ее поцеловать. И в тот же самый миг это случилось.
Она никак не ожидала, что у него такие мягкие теплые губы, и они прижимались к ее губам с нежностью и решительностью. Она помнила, как он однажды поцеловал ее, но тот поцелуй был недолгим, и она не успела разобраться в тех чувствах, которые тогда охватили ее. Но на этот раз все было иначе. Жесткая щетина на его подбородке покалывала ей щеку, но, пожалуй, это лишь усиливало ее впечатление.
Его чувственный рот и запах его кожи, теплый и мужественный, волновали и возбуждали ее. Он целовал ее все чаще и чаще, его горячность уже начала передаваться ей. Он неторопливо провел языком по ее рту, и ее губы отозвались на его настойчивость и приоткрылись. Язык проник дальше, неся с собой запах мужчины, и Беатриса застонала, еле слышно, но этого оказалось достаточно, чтобы незваный гость послушно удалился.
— Я причинил боль, — смутился Рено.
— Нет, — возразила она, но слишком поздно. Он отодвинулся и встал с кровати, забрав с собой волшебную силу тепла.
— Я сейчас пришлю горничную. Что вам принести? Чай? Крепкий бульон?
— Мне хочется чаю. — Она бросила взгляд на окно, плотно завешанное гардинами: — А сколько сейчас времени?
— Уже ночь. Вы проспали весь день.
— Неужели? — удивилась она и внезапно вспомнила: — Но ведь вас ранили!
Он обернулся, не успев отойти от кровати:
— Что?
— Ваша рука. Я видела, как один из мужчин ударил вас ножом.
— Ах, это. — Он закатал разорванный, покрытый запекшейся кровью рукав рубашки. — Пустяк.