— Вы не расскажете, что было дальше, когда вы добрались до лагеря Састаретци?
Когда лорд Хоуп решил кое-что приобрести для себя в фешенебельных магазинах на Бонд-стрит, чтобы произвести на балу у тети соответствующее впечатление, Беатриса тоже поехала вместе с ним. Ей хотелось узнать, что произошло с ним дальше.
— А я уже считал, что вы и думать забыли об этом, — заметил он.
Целая неделя миновала с того дня, когда он начал рассказывать ей, как его захватили в плен индейцы. В последние дни она почти не видела его. Хоуп все время был занят: то он о чем-то советовался со своей тетей, то таинственным образом исчезал неизвестно куда. Он уходил из Бланшар-Хауса раньше, чем Беатриса садилась завтракать, а возвращался уже после обеда или совсем поздно вечером. С одной стороны, ей нравилось такое положение: Хоуп и дядя Реджи почти не видели друг друга, но, с другой стороны, она скучала без Хоупа, ей не хватало его остроумных или язвительных замечаний.
— Нет, — тихо сказала она, — разве можно такое забыть? Никогда в жизни не слышала более страшной истории.
— Странно. Зачем вам просить меня вспоминать те ужасы, которые я хочу забыть? К чему вам лишние переживания?
— Я хочу знать, — промолвила она.
Беатриса растерялась. Она действительно не могла объяснить, зачем ей это нужно. Она хотела знать, через какие испытания ему пришлось пройти, но не из-за праздного любопытства. Он вопросительно взглянул на нее:
— Я не понимаю вас.
— Я сама не понимаю, — призналась она с улыбкой. Хоуп то ли пробухтел что-то, то ли хохотнул в ответ.
Она с недоумением взглянула на него, но его лицо уже успело принять обычное суровое выражение.
— Когда мы пришли в лагерь индейцев, Састаретци раскрасил мое лицо в черный цвет, символ смерти. Он хотел сказать, что я должен умереть. Он набросил петлю на мою шею и потащил за веревку. Время от времени он издавал воинственный клич, тем самым, давая понять своим соплеменникам, что привел домой пленника.
— Как это ужасно! — Беатриса поежилась.
— Да, пленником быть тяжело. Своим криком Састаретци хотел еще сильнее запугать меня, он хотел прогнать меня перед жителями деревни.
Хоуп умолк и остановился. Перед ними была огромная грязная лужа во всю ширину улицы. Беатриса не успела моргнуть глазом, как он подхватил ее, словно перышко и без всяких усилий понес на руках.
— Милорд?! — возмутилась она.
Хоуп выбрался из грязи на чистое место, но на землю ее не опускал. Он слегка нагнулся и заглянул ей в глаза.
— Что? — не без иронии спросил он.
Она дышала часто и прерывисто, видя перед собой поблескивающие темные глаза и чувствуя, как крепко обнимают ее тело мужские руки.