Великий Ктулху взгромоздился на каменный монолит, разинул пасть, плюнул вслед яхте и разразился громкими проклятиями, совсем как Полифем, упустивший корабль Одиссея. Однако, не в пример легендарному циклопу, он тут же с размаху прыгнул в воду и поплыл вдогонку „Алерту“. От взмаха его крыльев к небу взметнулись высокие волны, заряженные космической энергией. Брайден оглянулся, и эта роковая ошибка свела его с ума».
— Не очень-то впечатляет, — с улыбкой признал я, любуясь морем ребристых крыш, за которыми вздымались в небо ажурные конструкции портовых кранов. — На Великого такой Ктулху не тянет. Откуда это?
— Лавкрафт, «Зов Ктулху», перевод Е. Любимова. Глава называется «Безумие исходит из морских глубин».
— Может, перевод подкачал?
— Да уж, перевод, прямо скажем… — Юлька перевернул пару страниц и прочел: — «„Эмма“… столкнулась с яхтой „Алерт“, которой управляли какие-то странные и зловещие метисы из Канакаса. Они потребовали, чтобы „Эмма“ немедленно вернулась назад. Капитан Коллинз отказался, и метисы без предупреждения открыли огонь по шхуне. Они яростно обстреливали ее из тяжелых орудий». Тяжелые орудия на яхте — неприглядная картина. И тем не менее из этого рассказа становится ясно, что не так страшен и велик Ктулху, как его малюют.
— Так-то оно так, но ведь дыма без огня не бывает, — не согласился я и рассказал Юлию о картинах, виденных мною в мастерских Михаила и Вальдемара.
— Это ничего не доказывает, — легкомысленно сказал, выслушав меня, Юлька. — Господа художники спекулируют на модной теме — только-то и всего. Хитрожопят, чтобы набить себе цену.
Я стал убеждать его, что Вальдемар начал писать свои подводные картины задолго до возникновения моды на Ктулху, но мои слова не произвели на Юльку впечатления.
— Ну и что с того? Почему бы художнику, вдохновленному творчеством Лавкрафта, не создать цикл картин, посвященных Ктулху, Хастуру и прочей нечисти?..
Разговор этот был бесполезен, как и все разговоры подобного рода, которые я затевал с самыми разными людьми. Собственно говоря, я и сам не знал, для чего завожу их, зачем пытаюсь передать свои тревогу и беспокойство, вызванные возникновением культа Ктулху. Между тем тревога была обоснованной, поскольку еще весной в Мраморном дворце выставлялись коллажи некоего Потемкина, объединенные общим названием «Стылые воды». И эти весьма мрачные картины, выполненные в смешанной технике, явно имели отношение к фантазиям Лавкрафта. А месяц назад в Манеже была устроена выставка «По следам Ктулху», в которой приняли участие две с половиной дюжины петербургских художников и скульпторов.