— Почему я? — шептал он, и Распятый глядел на него из полумрака часовни. — Святая Мария, почему именно я?..
* * *
Они уйдут, повторял он про себя по дороге к госпиталю, дождь кончится, и они уйдут. Слава богу!
Почему мне так тревожно — достойные люди, белые люди, а я так долго не видел белых людей.
Он уже протянул руку, чтобы откинуть полог, закрывающий дверь в госпиталь, но замер. Из полутьмы доносился тихий шепот.
Он кашлянул, шепот стих.
Он вошел.
Леди Аттертон и молодой Арчи сидели друг против друга; он — на кровати, она — на табуретке, в своих исхудалых руках он сжимал ее руку.
— Я подумала, — сказала Элейна, словно оправдываясь, — нам надо позабыть обиды. Арчи был на пороге смерти. Неужели я…
— Мне уже легче, — торопливо сказал молодой человек. — Не тревожься, не терзай себя.
Отец Игнасио обернулся. Из сумрака на него сверкнули расширенные блестящие глаза.
— Сестра Мэри, — удивленно сказал он, — что вы тут делаете, дитя мое?
— А она?.. — сдавленным голосом спросила девушка. — Что она здесь делает?
— Дорогая моя, я просто пришла проведать… — снисходительно начала женщина, но не успела договорить.
Сестра Мэри уже стояла у изголовья постели. Отец Игнасио протянул руку, пытаясь задержать ее, но не успел. Два красных пятна по-прежнему пылали на ее щеках.
— Как благородно с вашей стороны — проведать больного! А вдруг он заразен? Вы не боитесь заразиться, а, прекрасная леди?
Она рассмеялась сухим истерическим смехом.
— Но Арчи сказал мне….
— Чем он болен, да? Ты сказал ей, Арчи?
Тот молчал, опустив голову, и не успел воспротивиться, когда руки, привыкшие к тяжелой работе, обвили его шею и с силой рванули ворот полотняной рубахи. Полотно, треснув, разошлось.
— Гляди, женщина!
— Мэри! — воскликнул молодой человек с мукой в голосе. Он пытался то оттолкнуть ее, то заслониться руками.
— Боже мой, — прошептала леди Аттертон. Она непроизвольно положила руку на горло и застыла так, лишь бледные губы чуть шевелились.
В наступившей тишине Мэри продолжала смеяться — громко, торжествующе.
* * *
— Лихорадка — паршивая штука, — сказал Томпсон. — В бреду чего только не померещится. Я как-то подцепил такую. Мне казалось, что у меня две головы, представляете?
— Но ему не кажется, — сухо сказал лорд Аттертон, — у него действительно две головы. Боже мой, я никогда… Вы слыхали раньше о чем-то подобном, отец Игнасио?
— Краем уха. В домах призрения, в больницах… даже городских, иногда рассказывают странные вещи.
— И что это, как вы думаете? Какой-нибудь неизвестный науке паразит?
— Скорее демон, — вздохнул отец Игнасио.