— Вы — Оливия?
Ее лицу стало жарко.
— Оливия? Какая? — спросила она.
— Мать Кристофера. Энн говорила, вы приедете погостить.
— Ясно, — сказала Оливия, сунув руку в карман и нащупывая темные очки. — Ну вот она я.
Она надела очки и отвернулась посмотреть, где Догфейс.
— Вы у них в доме остановились? — после паузы спросил молодой человек, а Оливия подумала, что вообще-то это вовсе не его дело.
— Да, — ответила она. — Подвал у них очень симпатичный.
— Ваш сын засунул вас в подвал? — спросил человек, и Оливия с неприязнью подумала, что это уж совсем нехорошо с его стороны.
— Это очень приятный подвал, — сказала Оливия. — Он меня вполне устраивает.
Она глядела прямо перед собой, но чувствовала, что он на нее смотрит. Ей хотелось спросить: «Вы что, никогда раньше старух не видели?»
Оливия смотрела, как пес ее сына нюхает под хвостом у пробегающего мимо золотистого ретривера, чья молодая, пышногрудая хозяйка держала в одной руке железную кружку, а в другой — поводок.
— В некоторых из этих старых особняков в подвалах водятся крысы и мыши, — сказал ее собеседник.
— Никаких крыс, — заверила его Оливия, — очень милый паук-косиног прошагал мимо. Ничуть меня не побеспокоил.
— Должно быть, практика у вашего сына идет вполне успешно. Сейчас эти дома стоят целое состояние.
Оливия не ответила. То, что он посмел это сказать, было слишком вульгарно.
— Бланш! — позвал молодой человек, отправившись за своей собакой. — Бланш! Ко мне, сейчас же!
Бланш не проявляла ни малейшего намерения выполнить приказ. Оливия увидела, что Бланш нашла старого, подохшего голубя, и тут ее хозяин просто обезумел от ярости.
— Бланш, фу! — кричал он. — Бланш, брось это!
Из длинной пасти собаки свисала кровавая гадость, и Бланш рванулась прочь от приближавшегося к ней хозяина.
— Господи Иисусе! — воскликнула пышногрудая владелица золотистого ретривера, так как окровавленные внутренности голубя, выскользнув из пасти Бланш, оказались прямо перед ней.
— «Хвала Господу!» — раздалось откуда-то с дуба.
Оливия подозвала Догфейса, прищелкнула поводок к его ошейнику, повернулась и направилась домой. Перед тем как подойти к дому, она оглянулась и увидела, что молодой человек переходит улицу с Бланш на поводке и попугаем на плече. Странное чувство потери ориентации вдруг овладело Оливией. Так это и есть жилец Кристофера? Эта претенциозная кожаная куртка, эта манера поведения — агрессивно-недружелюбная, с точки зрения Оливии. Отпирая зарешеченную входную дверь, Оливия чувствовала себя так, будто в восемь часов утра участвовала в небольшом боестолкновении. Она подумала, что ее сыну не следует жить в этом городе. Он не боец.