Кухня была пуста. Наверху в душе шумела вода. Оливия тяжело опустилась в деревянное кресло. Когда-то она знала имя каждого из шестерых. Сейчас она не помнила ничего, только имя жены — Роза, и девочки — кажется, Андреа? Шон, вполне вероятно, мог быть одним из самых младших. Но сколько тысяч Шонов О'Кейси бродит вокруг, и какое это на самом деле имеет значение? Словно вспоминая что-то вдруг услышанное о каком-то дальнем родственнике, Оливия сидела в темной кухне и вспоминала о той женщине — о себе, — как она думала, что если бросит Генри и уйдет к Джиму, то будет готова сделать все что угодно для его детей — такой огромной казалась ее любовь к нему.
— Кристофер, — сказала она. Он вошел на кухню с мокрой головой, но уже одетый для работы. — Мне кажется, я встретила твоего жильца в парке. Я не знала, что у него, кроме религиозного попугая, еще и собака есть.
Крис кивнул и стал пить кофе из кружки, стоя у раковины.
— Он мне ни капельки не понравился.
Кристофер поднял одну бровь:
— Какой сюрприз!
— Он показался мне ни капельки не приятным. Я предполагала, что истинные христиане считаются приятными людьми.
Ее сын отвернулся — поставить кружку в раковину.
— Если бы у меня хватило энергии, я бы рассмеялся, но Эннабел опять сегодня не спала, и я устал.
— Кристофер, а что там за история с матерью Энн?
Он вытер кухонным полотенцем стойку — одним широким взмахом и ответил:
— Она алкоголичка.
— Ох, боже милостивый!
— Ага. С ней просто беда. А ее отец, теперь покойный, — хвала Господу, как сказал бы попугай, — служил в армии. Заставлял их каждое утро отжиматься от пола на руках.
— Отжиматься от пола на руках? Ну, я вижу, у вас обоих оказалось много общего.
— Что ты имеешь в виду?
Оливии показалось, что лицо сына чуть порозовело.
— Я просто иронизирую. Представь, как твой отец заставляет тебя отжиматься от пола на руках.
То, что он не нашел нужным ей ответить, несколько выбило Оливию из колеи.
— Твой жилец интересовался, как это ты смог позволить себе купить такой дом, — сказала она.
Он сердито нахмурился, снова став хорошо знакомым ей Крисом.
— Это не его дело, черт возьми!
— Конечно нет. Я сама точно так же подумала.
Кристофер взглянул на часы, и Оливия вдруг испугалась, что вот он уйдет и она останется одна с Энн и ее детьми в этом темном доме.
— Сколько времени тебе надо ехать до работы? — спросила она.
— Полчаса. В часы пик метро набито до отказа.
Оливия никогда не ездила на метро.
— Крис, тебя не беспокоит возможность нового акта?
— Акта? Террористического акта?
Оливия кивнула.
— Нет. Вроде как нет. Я хочу сказать, это все равно случится, так что нельзя ведь только и делать, что вечно сидеть и ждать.