Оливия не собиралась выводить Догфейса в парк. Она подождала, пока Крис и Энн оказались настолько близко к окну, чтобы ее услышать, и сообщила:
— Пора мне уезжать.
Крис резко нагнул голову:
— Я и не знал, что ты в саду. Что ты сказала?
— Я сказала, — громко ответила Оливия, — что пора этой чертовой старухе уезжать.
— «Хвала Иисусу!» — раздалось сверху, с балкона.
— Что вы имеете в виду? — спросила Энн, вытянув к окну шею; в этот момент малышка ногой опрокинула картонку молока.
— Черт! — выругался Кристофер.
— Он сказал: «Черт!» — крикнула Оливия наверх и поспешно кивнула, когда попугай прохрипел:
— «Господь всемогущ!»
— Твоя правда, — сказала Оливия. — Он и правда всемогущ.
Кристофер вышел во двор, тщательно прикрыв за собой сетчатую дверь.
— Мама, перестань. Что происходит?
— Мне пора домой. Я завонялась, как рыба.
Кристофер медленно покачал головой:
— Я так и знал, что это случится. Я так и знал — что-нибудь да вызовет взрыв.
— О чем ты говоришь? — возмутилась Оливия. — Я же просто сказала, что мне пора домой.
— Тогда зайди в дом.
— Мне думается, я не нуждаюсь в том, чтобы мой сын указывал мне, что делать.
Однако когда Кристофер вернулся в кухню и что-то тихо сказал Энн, Оливия поднялась и подошла к ним. Она опустилась в деревянное кресло у стола: ночью она почти не спала и чувствовала себя не вполне устойчиво.
— Что-нибудь случилось, мама? — спросила Энн. — Вы ведь пока еще не собирались уезжать?
Провалиться ей на этом месте, если она скажет им о том, как они допустили, чтобы она сидела в том кафе, капая мороженым себе на грудь: они к своим детям лучше относятся, вытирая всякую пачкотню с их одежек. А ей они дали сидеть там с залитой сиропом грудью.
— Я же говорила Кристоферу, когда он впервые пригласил меня к вам, что я пробуду три дня. После этого я заваниваюсь, как рыба.
Энн с Крисом переглянулись.
— Ты говорила, что останешься на неделю, — осторожно возразил Крис.
— Правильно. Потому что вам нужна была помощь. Но тебе даже не хватило совести честно об этом сказать. — В ней бушевала ярость, разгоравшаяся все сильнее из-за существовавшей меж ними конспирации, из-за того, как Крис взъерошил волосы Энн, из-за взгляда, каким они обменивались. — Господи, я не выношу лгунов. Тебя никто не учил лгать, Кристофер Киттеридж, не так тебя воспитывали.
С бедра Энн на Оливию во все глаза смотрела малышка.
— Я пригласил тебя к нам в гости, — медленно заговорил Кристофер, — потому что хотел тебя повидать, а Энн хотела с тобой познакомиться. Мы оба надеялись, что просто хорошо проведем время вместе. Я надеялся, что все изменилось. Что такого больше не случится. Но, мам, я не собираюсь брать на себя ответственность за крайне капризную изменчивость твоих настроений. Если произошло что-то, что тебя расстроило, тебе надо сказать мне об этом. Тогда мы сможем поговорить.