Уплата всей суммы производится бее признания правовых обязательств и без требования в оказании или обещании какой-либо ответной услуги. Права господина Дэвида Зелигмана на наследство и на компенсацию за причиненный ему и его семье ущерб сохраняются независимо от данной выплаты».
Дон прервал диктовку и обратился к Хаузеру:
— Согласны вы с текстом этого документа, мистер Хаузер, и готовы ли его подписать?
Хаузер, хлебнувший большой глоток виски, вытер тыльной стороной руки рот и сказал равнодушно:
— С моей стороны никаких возражений. Я готов немедленно подписать эту бумажонку. Но, — добавил он, и голос его приобрел столь резкий тон, что Криста перестала писать и подняла на него глаза, — чтоб вы себе это ясно представляли, мистер Хартнел: деньги будут не раньше, чем я получу микрофильм и бумаги, которые вы держите взаперти в сейфе отеля — понятно?
— Конечно, мистер Хаузер, — ответил Дон с неизменной любезностью, — тем более что вы выразились с такой, достойной восхищения точностью. Разрешите мне только, прежде чем мы произведем нашу сделку, осветить вкратце последний аспект, который надо еще обсудить, а именно — вправе ли я вообще вручать вам эти документы, добытые с таким трудом, затратами и — насколько это касается бедного господина Фретша — личными жертвами. На первый взгляд этот вопрос следовало бы решить отрицательно…
Хаузер, слушавший это со все более хмурым видом, вскипел:
— Ну, хватит с меня!.. Что это за ерунда, Хартнел? Что вы водите меня за нос?
— Но нет же, мистер Хаузер! Отнюдь нет, — заверил его Дон, и Криста, наблюдавшая за этой сценой с нарастающим беспокойством, прикусила губу, — я вовсе не хочу отнимать у вас много времени, мистер Хаузер, и поэтому ознакомлю вас сейчас же с решением, к которому я пришел. Разрешите заказать вам еще что-нибудь выпить?
— Это я сделаю как-нибудь и без вас, — проворчал раздраженно Хаузер и поманил пальцем бармена, — а вы закругляйтесь наконец!
— Ну, видите ли, — продолжил Хартнел, — мне нужен небольшой разбег, чтобы изложить все понятно и ясно, но на это не уйдет много времени. Как я вам уже сказал, картина кисти художника Каспара Давида Фридриха, в той мере, в какой это касается обеспечения претензии моего клиента на наследство своего дядюшки, мне больше не требуется…
Он прервал свою речь и подождал, пока Хаузер сделает новый заказ подошедшему бармену. Затем продолжил:
— Но поскольку я набрел на след этой ценной картины, надо теперь попытаться ее найти и возвратить моему клиенту как законному владельцу. И вот мне представляется исключительно удачным, мистер Хаувер, что вы, очевидно, знаете людей, у которых эта картина, возможно, сейчас находится в незаконном владении. Я мог бы, следовательно, поручить вам раздобыть ее для меня, причем столь быстро и тактично, сколь это окажется для вас возможным. И тогда было бы в высшей степени объяснимо и оправданно то обстоятельство, что я передаю вам все найденные до сих пор документы, дабы вы сами могли по ним решить, кого же из ваших знакомых следует иметь в виду. Вы поняли меня?