Сэнсей платил Ицки за услуги, условия их сделки были четко изложены в контракте. Всё честно. Против обоюдного соглашения Касаока ничего не имел. Но со смертью Ямабэ никто не мог помешать Ицки отправиться восвояси. Уж тем более подло было бы объявлять его в розыск, как намеревался вначале Токива.
- Значит, Касаока, да?
- Он объяснил, что ты сам решил уйти, и у меня нет никакого права вмешиваться, - Токива задумчиво посмотрел на Ицки. - Я надеялся, что ты со мной свяжешься. А когда этого не произошло, понял, что сам виноват. Стал умолять Касаоку сказать, где ты и чем занимаешься. А этот... нехороший человек... пригрозил, что, если я от тебя не отстану, он настоятельно порекомендует тебе обратиться в полицию по факту преследования.
Ицки потерял дар речи. Касаока, всегда корректный, спокойный... В делах он бывал придирчив, но никогда ни с кем не разговаривал в таком тоне, как описывал Токива.
Скульптор покосился на его озадаченное лицо и фыркнул:
- Я ему не подчиненный, со мной любезничать необязательно. И здорово, что он меня окоротил: я бы ринулся вдогонку и нажил нам обоим кучу проблем. Лучшим выходом оказалось просто подождать.
- И ты ждал?
- Недавно видел в новостях чудную картину, - невпопад отозвался Токива. - Сразу понял, чьих рук дело.
Сюжет, о котором говорила Садзима. Невероятное совпадение, что Токива угодил на эти несколько секунд.
- Вчера я пригласил Касаоку на нее взглянуть, и после этого он разрешил мне с тобой встретиться. Я сразу примчался сюда.
- Зачем?
- Надо было выяснить, что ты на самом деле думаешь.
- И что я думаю?
- Касаока прислал тебе рисунок, помнишь? Он сразу сообразил, что это твой. Знаешь, как? Он узнал мою руку.
Ицки почувствовал, как наливаются жаром уши и щеки. Картина, отправленная на конкурс, изображала тот самый тотем. Ицки написал его по памяти. А потом ему показалось, что на рисунке чего-то не хватает, и он добавил широкую загорелую кисть. Руку Токивы. Благо, что за время знакомства прекрасно изучил руки скульптора, и ему не составило бы труда их нарисовать.
Позавчера Ицки и сам ходил на выставку и решил, что среди пейзажей и портретов его рисунок смотрится инородным телом. Своеобразность идеи ничего бы не сказала постороннему наблюдателю, однако для Ицки значила многое. И не только для него. Токива прекрасно знал, что Ицки рисует лишь то, что для него действительно важно - особенно это касалось портретов. Скульптор воспринял картину как знак и выпросил у Касаоки "добро" на визит.
- Я не буду уговаривать тебя все бросать и возвращаться ко мне, - убеждал Токива. - Но, когда ты закончишь училище, надеюсь, согласишься. Поверь, я не буду ограничивать твою свободу. Если захочешь найти работу, с удовольствием помогу. Я не требую решения прямо здесь и сейчас, но, пожалуйста, подумай.