Допев, девушка сошла со сцены и снова села за свой столик, который все еще оставался пустым, несмотря на то что народа в зале было предостаточно.
Пальцы Макса пробежали по клавишам. Он навис над инструментом, но вступил Грегор, и, перегоняя друг друга, они понеслись вперед.
Дослушать мне не дали, потому что за мой стол сел какой-то парень. В полумраке мне сначала показалось, что это один из студентов, но голос у него оказался слишком тяжелым для восемнадцатилетнего. Лет тридцать, не меньше.
— Никогда не видел эту группу в таком составе. — Говоривший чуть картавил, выговаривая русские слова, но понять его было легко.
В первую секунду я обрадовалась знакомой речи. За время путешествий общаться я могла только с Максом да с Грегором — только они говорили по-русски. — Вы ведь с кем-то из них? Я вглядывалась в ничем не примечательное круглое лицо. Высокие залысины на лбу, нервно подрагивающие брови, узкий нос, серые, словно слегка размытые глаза. Черная рубашка, черный пиджак. Перед собой на столик он поставил пиво. Темное.
— С клавишником. А как вы… — Я слишком много хотела вложить в свой вопрос — и как он узнал, что я русская, и как догадался, что я знакома с музыкантами.
— Все здесь с компанией, а вы одна. Вряд ли пришли просто так, значит, с музыкантами. А потом, простите, вы так удивленно смотрели на Ингу, как будто не понимаете ни слова.
Инга… Какое резкое, неприятное имя.
— Не понимаю, — смутилась я.
— Новое лицо в нашем городе всегда приметно.
Я невольно обернулась на Макса. Он играл, не поднимая на меня глаз. Зато Грегор смотрел в мою сторону, не отрываясь. И лицо у него при этом было слишком напряженное. Вампиру не нравится, что я разговариваю с кем-то, кроме его друга?
— Грегор здорово изменился за последнее время, — проследил за моим взглядом мужчина.
— Откуда вы так хорошо знаете русский? По пивному бокалу моего собеседника лениво ползла капелька. Она перебегала от одной капли воды к другой, набирала силу, чтобы упасть на подставку и всосаться в податливую пробку.
— Изучал в институте. Я лингвист. Меня зовут Стиг.
Он приподнял свой бокал, коснулся моего, не дожидаясь, когда я проявлю согласие на его жест.
— Давно здесь? — Молчаливость собеседницы Стига не смущала.
— Несколько дней. — Меня сковала странная робость.
— Да, здесь красивые места! — Стиг откинулся на спинку стула. — Венский лес, предгорье Альп. Сейчас еще не сезон, но летом будет полно народа. Вы знаете, что сюда на водолечение приезжал Бетховен?
Мне оставалось только качать головой.
— Это он написал «Медлингские танцы». Не слышали?