Мой палец замер на спусковом крючке.
Мне показалось или зверь на самом деле улыбнулся?! Торжествующе, победно: «Так-так, двуногое мясо… У тебя не осталось патронов… Хорошо!»
От неожиданности у меня задрожали руки — я прочитал его мысли! Мне не показалось — я совершенно точно прочитал их! Вернее, это были не совсем слова, скорее эмоции, ощущения, образы. Тем не менее я воспринимал их вполне отчетливо.
«Вы проиграли… И скоро я наконец-то поем…» — думал секалан.
«Жри своих мертвяков, тварь! У нас очень много патронов!»
Я заставил себя отчетливо представить целую груду боеприпасов: наполненные до отказа пистолетные обоймы, магазины для автомата, черные шарики гранат и даже одну противопехотную мину.
Секалан засомневался, покрутил головой: «Ты врешь…»
«Проверь! Скомандуй своим тварям атаковать нас и увидишь! От твоей своры останутся лишь зловонные трупы, а ты… Из твоей шкуры я сошью себе куртку. Или нет! Лучше положу ее на пол и буду вытирать ноги…»
— Бедуин, что ты там бормочешь? — спросил Потап. Он сидел под деревом с «Грозой» наготове, а в его ногу по-прежнему впивались зубы мертвого пса.
— А?
Я всего на миг отвлекся, машинально повернул голову к Потапу, а когда вновь хотел посмотреть на секалана, его уже не было и в помине. Ушел и увел свою поредевшую стаю. Вот только далеко ли?..
— Как думаешь, Потап, они ушли совсем?
— Леший их разберет. Но нам все равно лучше перебраться поближе к гейзерам. Бедуин, кинь мне нож. Попытаюсь разжать зубы этой твари.
— Давай помогу.
Я торопливо доковылял до Лешки, рухнул рядом на раскисшую от дождя землю и обнажил клинок. Непропорционально огромная челюсть панцирного пса основательно закусила лодыжку и часть голени Потапа.
— Ботинок прокусил? — спросил я, тщетно пытаясь рассмотреть в сгустившейся тьме, где кончаются собачьи зубы и начинается человеческая нога.
— Вроде прокусил, — откликнулся Потап. — А может, и нет. Не пойму никак…
— Боль чувствуешь?
— Н-нет… Точно нет.
— Значит, не прокусил ботинок песик, — обрадовался я и уже смелее сунул лезвие в собачью пасть. Отыскал щель между зубами и, орудуя ножом, как ломом, постарался разжать челюсть.
Как бы не так!
— Давай я попробую снять ботинок, — предложил Потап.
Ночь и дождь окутали нас, будто саваном. Я скорее услышал, чем увидел, как Потап, сопя от усилий, возится с берцем.
— Не получается, — раздался его запыхавшийся голос. — Засел намертво. Видно, зубки все-таки застряли в ноге. Странно, что я их не чувствую.
— Фонарик бы нам. Или костерок. Рассмотрели бы, что там и как у тебя с ногой…
— Ну, с этим-то проблем нет. Ближайший гейзер должен быть метрах в пяти.