— Они хотят продержать меня здесь две недели, Феликс!
— А что я могу сделать, ведь ты важный специалист! Они без тебя шагу ступить не могут.
— Ты знаешь, какой я специалист…
— Я знаю, а они нет. Не понимаю, чего тебе не нравится? Чистый воздух, река…
— Ну спасибо… Ладно, Феликс, видимо, я не вовремя, поэтому лучше свяжусь с тобой позже, — сказал Джекоб и отключил канал.
Еще немного, и он бы сорвался и начал орать, а этого делать не следовало, тем более что Феликсу сейчас было все равно, кто и что ему скажет.
Под стеной снова что-то зашуршало, а затем, после небольшого затишья, снова послышалось знакомое царапанье.
Джекоб встал и, толкнув надувную дверь, вышел в штабную комнату.
Здесь никого не было, капитан и военно-научный эксперт предпочитали находиться снаружи, чтобы ни в коем случае не помешать майору, обладавшему столь высокими полномочиями.
Он нашел их у входа. Они о чем-то вполголоса беседовали, при этом эксперт ел какие-то красные ягоды, а неподалеку, сминая ногами разросшиеся синие колокольчики, двое бойцов разворачивали пеленгатор. С нижних веток ближайшего дерева за ними следила пушистая, словно сотканная из мохера, птица.
— Ну что, сэр, вам удалось поговорить с генералом? — спросил капитан Альварес.
— О да, на это раз удалось. Я доложил о нашем положении и том, как вы видите выполнение этой операции. Тонкий метод и все такое…
— И что генерал?
— Генерал одобрил.
Джекоб через силу улыбнулся, эксперт и капитан улыбнулись тоже.
— Да, кстати, она вернулась…
— Кто, она, сэр?
— Крыса. Она снова шуршит под стенкой.
Проснувшись, Рик первым делом увидел потолок и поначалу даже не понял, где находится, ведь этот потолок был ему незнаком.
Белые панели из крашеного пластика, дохлая муха в паутине, несколько жирных пятен — наверное, от испорченных сардин.
Рику приходилось открывать такие банки: только подденешь крышку — и бах! — все содержимое летит кверху. А однажды прилипшая к потолку сардина установила рекорд и не падала целых полгода. А потом свалилась в чашу с пуншем, которую Рик сварил из стеклоочистителя и витаминизированного порошка.
Но то было дома, а этот потолок определенно был чужой и выглядел прорисованным во всех подробностях, из чего следовал вывод, что ночью Рик совсем не пил.
Он вспомнил скоростную лодку, ветер и брызги в лицо. А еще большую бутылка сахеллы «Абенино» с фруктами. Но это было днем, а что было вечером? Ничего не было. Вечер оказался стерт дневным «Абенино», но ночью Рик точно ничего не пил.
Повернув голову, он обнаружил, что находится на просторной, залитой светом веранде. Солнечные лучи свободно проходили через широкие застекленные рамы, и половина веранды была во власти солнца. Лишь кровать, на которой спал Рик, пока еще оставалась в тени, а окно с его стороны было прикрыто застиранной занавеской.