— Думаю, наш радар там еще уцелел.
— Полагаешь уцелел?
— Ну конечно, мы же его тщательно замаскировали.
— Хорошо, если так, тогда вы увидите все записи и направление, в котором полетели самолеты…
— А потом мы выдвинемся к запасному лагерю «Раска» и будем ждать тебя для выступления к ракетным позициям. Связь только в крайнем случае.
Нестор кивнул. Ловендор был хорошо подготовлен и находился в лесу не меньше, чем он сам, но командир все медлил, невольно прикидывая, кого из знакомых ему бойцов недосчитается в этот раз. Хотелось предупредить старого камрада, сказать, чтобы был начеку и чтобы… Впрочем, Нестор понимал, что ничего изменить уже нельзя.
— Ладно, тогда я возвращаюсь в лагерь.
— Иди, Нестор, и ни о чем не беспокойся. Если они где-то высадились, мы их обязательно заметим.
Когда Нестор шагнул в лесную чащу и густые заросли сомкнулись за ним, окончательно отделяя от разведгруппы, Гектор почувствовал себя осиротевшим. Да, он знал, что командир скоро уйдет, вот только поставит их на маршрут и вернется в основной лагерь, но все равно это было как-то несправедливо. Спавший рядом Найджел всхрапнул и проснулся.
— О, Гек, у тебя пожрать ничего нету?
Гектор вздохнул. После недавней охоты на говагу их отношения с Найджелом значительно улучшились, однако его идеологическая беспринципность, постоянный голод и нездоровая тяга к перебродившим фруктам фугу делала Найджела в глазах Гектора личностью малоприятной.
— Вот возьми две галеты… — сказал он, отдавая половину своего сухого пайка.
— О, спасибо, камрад! Это мне подойдет! — сказала Найджел, хватая галеты и поднимаясь.
Они посидели молча — Найджел ел, а Гектор прислушивался к тому, о чем говорили Ловендор и несколько бойцов-ветеранов.
— Мне который месяц снятся пирожки с творогом и кленовым сиропом, — признался Найджел, когда с галетами было покончено.
— Их твоя мать делала? — спросил Гектор. Он старался развивать Найджела и старательно поддерживал все его разговоры, не касавшиеся «сисек», «бухла» и «крепкого ширева».
— Нет, их делал тюремный повар. Нам их давали на ужин, но только по субботам. И вот представляешь, тюремный двор, высокая стена, за стеной воля, а в небе апрельское солнце. И со стороны пищевого блока ветерок приносит запах этих пирожков…
Найджел вздохнул.
— Да чего же он их хорошо готовил, но потом все закончилось.
— С ним что-то случилось?
— Ничего особенного. Откинулся он. В смысле — освободился. А на его место поставили какого-то недоделка, который, кроме жидкого ванильного пудинга, ничего делать не умел.
— Закончить привал! — объявил Ловендор, и бойцы стали подниматься. Поднялся и Гектор. Он был рад продолжить движение, затянувшийся перерыв в марше начинал его угнетать.