Я посмотрел на сидящих за столом. Они явно не шутили.
— Вы, джентльмены, ожидаете слишком многого от дешевого спектакля, — сказал я. — Сенатор, может быть, и сумасшедший, но далеко не дурак.
Носатый мрачно ухмыльнулся. И шевельнул пальцем.
Я услышал рычание мощных двигателей и лязг гусениц, переламывающих все на своем пути. Задребезжали пепельницы на столе, задрожал пол, затанцевали светильники. Со стены упала картина, а сама стена вспучилась и рухнула в комнату. И дуло десятимиллиметрового скорострельного пулемета, установленного на носу танка «Бола Марк», вперлось в комнату. Я чувствовал запах гари и горячего масла, слышал визг турбин на холостом ходу. Носатый снова шевельнул рукой — и танк исчез. Стена была целехонька, как и картина, и все остальное.
Вытащив платок, я вытер лоб и шею, а они изучали меня, покровительственно улыбаясь.
— Да… — сказал я. — Снимаю свое последнее замечание.
— Поверьте, мистер Флорин, все, что Сенатор испытает во время своего путешествия, будет абсолютно реальным — для него.
— И все же это сумасшедший план, — сказал я.
— Пусть так. Но ничего другого не осталось. Вы согласны помочь? — спросил Круглолицый.
— И как я вписываюсь в эту картину?
— Когда Сенатор отправится в путешествие, вы пойдете с ним.
— Я слышал о людях, которые сошли с ума, — сказал я. — Но я никогда не слышал, чтобы они брали с собой пассажиров.
— Вы будете охранять его. Флорин. Вы проведете его через весьма реальные опасности, с которыми он может столкнуться. И одновременно вы будете снабжены средствами связи, с их помощью мы будем наблюдать за его передвижениями.
— Понятно. И что же, как говорится, я буду с этого иметь? Человек-птица пронзил меня взглядом.
— Вы ведь человек чести, одинокий воин. Во всяком случае, таким себе кажетесь. И поэтому вы просто не сможете показать спину в ответ на призыв к долгу. — Он сел со взглядом настолько довольным, насколько может быть довольна ворона, ухватившая кусок сыра.
— Может быть, кое в чем вы и правы, советник, — сказал я. — Но существует еще парочка мелочей, которыми я горжусь, помимо роли спасителя. Одна из них — то, что я сам выбираю себе работу.
— Несмотря на вашу любовь к беспокойной жизни, мистер Флорин, вы богатый человек или могли бы таковым быть, если б захотели. То, что мы предлагаем вам, — это профессиональный вызов такого масштаба, с которым при других обстоятельствах вы бы никогда не встретились. Словом, выбор прост, — сказал Носатый. — Вы знаете ситуацию. Ваше право решать. Будете вы нам помогать или нет?
— Чувствую, что ваши психологи поработали на славу не только над Сенатором… Давайте внесем ясность в один вопрос, — сказал я. — Если я подпишусь на это дело, то выполню работу по-своему.