— Насчет этой поездки по кругу, — начал он, взглянув на собеседницу. — Думаю, ты сказала водителю, чтобы он пришел ко мне за деньгами?
— Нет, я заплатила ему сама… — Мелани испуганно оборвала себя. Проявив столько осторожности при расчете с одним таксистом, она споткнулась на другом.
— Заплатила? Сколько?
— Немного…
Ей показалось или в глазах хозяина отеля действительно мелькнуло подозрение?
— Элени сказала, что уехала из отеля в восемь часов, — задумчиво рассуждал ее начальник. — Было десять тридцать, когда вы ее нашли. Как долго ты ездила на первом такси?
— Около двух часов, — призналась девушка.
— Тогда твои поиски обошлись тебе фунта в четыре, — подсчитал Леон. — Или в пять, если шофер подумал, что ты туристка. — Он вопросительно взглянул на служанку, ожидая ее объяснений по поводу происхождения денег, но она хранила молчание. — Думаю, ты привезла с собой дорожные чеки, но, как сказала мисс Ньюсон, ты все их оставила в гостиничном сейфе.
— Да… Но у меня с собой было немного наличности, — схитрила Мелани.
Деньги, что лежали на чеках, она взяла для своих нужд, но потом решила оставить их для заключительного расчета по долгу. Это решение окончательно окрепло после того, как мисс Роусон получила послание от своего брата. Джерард писал, что, поскольку он в настоящее время безработный, он ничем не может помочь ей. Когда-нибудь позже он возместит сестре всю сумму, добавлял он, но Мелани уже не i придавала значения его обещаниям.
Леон все еще озадаченно смотрел на нее, и девушка, вспомнив инцидент с серьгами, решила, что он размышляет, честным ли путем она получила эти деньги. Однако по его голосу, холодному и невозмутимому, ничего нельзя было определить, когда мужчина спросил:
— Сколько ты заплатила за такси?
— Это не важно…
— Конечно, важно, — вмешалась Элени. — Тебе еще не хватает понести из-за меня убытки. Думаю, Леон прав и тебе причитается пять фунтов.
— Я прав? — спросил хозяин гостиницы, когда мисс Роусон не ответила.
Она неохотно призналась, что заплатила таксисту именно пять фунтов, и почувствовала себя виноватой. И как девушка со вздохом решила, вероятно, виноватой она и выглядела. Однако, когда Леон пообещал компенсировать ей убытки, ни по его глазам, ни по голосу нельзя было понять, подозревает ли он свою служащую еще в одной краже. Потом мужчина спросил, не хочет ли она еще выпить.
— Нет, спасибо, я больше ничего не хочу. — Отставив пустой бокал, горничная встала. — Я очень устала… Если вы меня извините?..
— Спокойной ночи, Мелани, — произнес Леон, серьезно глядя на нее. Вся его ненависть к ней куда-то испарилась. — И еще раз спасибо тебе за твою помощь.