Представлять лежащего на земле, зависящего от тебя, раненого, но не смертельно мужчину, оказалось на удивление приятно. Но фантазии уже преодолели порог навязчивости.
– Я определенно должна рассказать об этом Наталье. Если я кому-нибудь расскажу о том, что меня преследуют навязчивые мечтания, они испугаются и уйдут. Только вот хочу ли я, чтобы они уходили насовсем? Ну, уж, чтобы я могла их контролировать – этого я уже хочу совершенно точно! – вслух сказала Ирина, в очередной раз порадовавшись, что в кабинете, кроме нее никого нет.
Взглянув на часы, Ира начала собираться на обед, чтобы перехватить Наталью по дороге домой.
– О, привет, подруженция, – Наталья явно была обрадована встречей с Ириной.
– Привет, я собираюсь к тебе на обед!
– Это что-то новенькое…
– Если ты возражаешь…
– Я не возражаю, я удивляюсь. Такие самонадеянные высказывания к лицу, скорее Ленке, чем тебе.
– Мне, Наташ, надо с тобой поговорить, а мысль эта пришла внезапно.
– Не зря я Ленку вспомнила. Это вашей авантюры касается?
– Ну, – Ира ненадолго задумалась. – Да, наверное, да.
– Хорошо, пойдем, суп вчерашний будешь?
– Буду.
– Приходи завтра, – Наташа весело засмеялась своей бородатой шутке.
Заняв свое привычное место на Наташиной кухне, Ира наблюдала за ее приготовлениями.
– Ну? – наконец требовательно сказала Наташа, усаживаясь напротив Иры. – У нас ведь не так много времени.
– Понимаешь, день рождения Виталика в эту субботу, – начала Ира. – Я встречусь там с Максом. Я ведь ни разу его не видела…
Наташа внимательно слушала подругу.
– Так вот, я в последние дни постоянно проваливаюсь в какие-то фантазии. Проваливаюсь – другого слова здесь не подберешь. У меня такое ощущение, что эти мечты приходят сами по себе, без моего вмешательства и отсекают меня от внешнего мира. Я ничего не слышу, ничего не вижу. Вот.
– А фантазии-то приятные?
– Да, конечно… – Ира вдруг начала краснеть. – Мне кажется, что меня шиза косит со страшной силой, и в субботу я приеду на день рождения больная во всю голову.
– Расскажи какую-нибудь, выбери самую скромную, – Наташа хитро улыбнулась.
– Хорошо, сейчас.
Ира прикрыла глаза, через пару минут начала говорить. Речь ее лилась плавно, без запинок, как будто она читала ее по книге, лежащей в темноте, под веками.
– Можно мне еще оладышек? – красивая четырехлетняя девочка протягивает мне свою любимую тарелку с рожицей забавного клоуна на дне. Сейчас она едва виднеется под слоем густого вишневого сиропа. Я замечаю, что лицо и самой Лизы почти в таком же состоянии. Это открытие вызывает у меня нежную улыбку.