Вздохнув, Лариса повернула в сторону отдела дорожных сумок и чемоданов, но не успела сделать ни шагу. Сильная мужская рука припечатала ее к стене.
– Дуришь, Лариса?! – спросил Юсупов.
– Да… пошел ты… – ответила она, дернулась, чтобы сбросить его руку, но тут же опять оказалась прилепленной к стене. Лицо Виктора неприятно приблизилось. Ох, как же ей не хотелось смотреть в его яркие карие глаза! Хотелось, чтобы он сгинул так же неожиданно, как и появился. Она не желает больше страдать. Ей надо собираться в Старую Руссу. Лариса прикрыла веки – и почувствовала на своих губах его губы. И тут же исчезло все остальное, а Юсупов остался. Осталась и она, Лариса, и даже захлестнула его шею руками, и они долго и страстно целовались на виду у всей Садовой линии Гостинки, будто спятившие от первой любви подростки.
– Ну, теперь ты пойдешь со мной? – спросил он, оторвавшись от ее губ.
Ничего не ответив, Лариса пошла вперед. Юсупов покатил чемодан за ней, потом обогнал ее и, махнув рукой, произнес:
– Машина там…
В машине они тоже целовались, долго и ненасытно. Ларисе казалось, что как-то по-другому, не так, как раньше. Ей непременно захотелось прояснить ситуацию, и она сказала:
– Ты другой…
– Возможно, – уклончиво ответил Юсупов.
– Отчего?
Он невесело усмехнулся, в раздумье потер подбородок и сказал:
– Недавно выяснилось, что я не всегда бываю прав.
– А до этого ты был уверен, что прав всегда?
– Ну… почти всегда…
– И что же вдруг так повлияло на переоценку ценностей?
– Ты непременно хочешь это знать? – спросил Юсупов и улыбнулся так широко и красиво, что у Ларисы захватило дух. Она никогда прежде не видела у него такой улыбки. Несмотря на повадки хозяина жизни, Виктор всегда был несколько скован и зажат. Он как будто постоянно смотрел на себя со стороны и старался соответствовать собственному представлению о том, как должен выглядеть, как поступать, что говорить. Ему словно что-то мешало раскрыться навстречу миру и людям. Ларисе было несколько жаль, что не она повлияла на перерождение, которое явно произошло с Юсуповым, улыбнулась слабо, куда скупее, чем он, и ответила:
– Конечно, хочу.
Виктор слегка притушил яркость своей улыбки и сказал:
– Я все расскажу тебе, Лариса… Только не сразу… Я и сам еще не все понял… Да тебе сейчас, мне кажется, важнее другое…
– Что? – Лариса вдруг испугалась, что непременно услышит от него нечто такое, что заставит ее выйти из его машины и тут же броситься под колеса другой.
Юсупов протянул руки к ее лицу и провел обеими ладонями по щекам, будто пытаясь стереть гримасу страха.