Вы хотите отблагодарить? Ну что ж… Она не против… Она сейчас ляжет поудобнее, чтобы тоже сполна насладиться мужскими прикосновениями, такими медовыми, такими пряными… такими жгучими, такими неистовыми… И вот она уже сама вся превратилась в мед, в сладкую патоку, которая закручивается винтом и несется куда-то в поднебесье, подобно торнадо, чтобы там, высоко-высоко, взорваться и раствориться в раскаленном тягучем воздухе. Вот-вот…Сейчас… Еще миг – и ее, Даны, не станет…
– Ну, я, пожалуй, пойду, – проговорила Дана, придя в себя.
– Это с какой же стати? – спросил Артур, приподнявшись на локте и глядя ей в глаза.
– Ну… я и так вам навязалась… – ответила Дана и свои глаза отвела.
– А что, мы разве до сих пор на «вы»?
Она промолчала, слегка пожав плечами. Откуда ей знать, что теперь будет дальше.
– Больше никаких «вы», слышишь! И никуда ты не пойдешь! Мы только-только… можно сказать… познакомились… и вдруг уходить… Нет! Так дело не пойдет! И вообще! Я снова есть хочу! Там есть еще блины?
– Нет, вы… то есть… ты… ты все съел… но… – Дана замолчала.
– И что же мне обещает твое «но»? – смеясь, спросил Артур.
– Ну… вообще-то… я вчера картошки нажарила и котлет еще… только невкусных…
– Вот интересно, и зачем же ты нажарила невкусных?
– Так они ж покупные!
– И что?
– Как это что?! Да их же есть нельзя!
– Ну почему? Я часто ем, и ничего… все еще жив-здоров, как видишь!
– Ну… я вообще-то тоже вчера их ела… и все же… Все же надо покупать мясо, перекручивать на мясорубке и жарить! Это совсем другое дело!
– Так, может, ты мне нажаришь… этих твоих… из мяса…
– Мяса ж нет!
– А я схожу и куплю.
– А эти куда?
– В помойку!
– Ну как же… нельзя же… Деньги же…
– А я еще заработаю!
Именно тут Дана вспомнила про свои финансовые проблемы. Да, котлет она ему, конечно, сможет новых нажарить, из настоящего мяса, а вот денег попросить – никогда!
* * *
Лариса никак не могла понять, почему ее так тянет к Виктору Юсупову. Она заметила, что стала все реже и реже висеть в Интернете. Электронный ящик был полон приглашений на выставки и писем от таких же, как она, любителей кукол, но она не спешила никому отвечать, даже художнице Жене, к которой сама же напрашивалась в ученицы. И на выставки почему-то совсем не тянуло. Все ее мысли занял Юсупов, хотя он совершенно этого не заслуживал. Он был неласков, немногословен и чрезмерно углублен в себя. Она даже не могла назвать его Витей. Вити – они простые, домашние рубахи-парни, а этот – словно сгусток жесткости, квинтэссенция отрицания всего и вся. Ларисе было неуютно в его ауре, но в постели с ним – хорошо. Последний ее любовник, его приятель Артур, был слишком мягок, податлив. Он любил долгие прелюдии, нескончаемые ласки, и Лариса всегда вынуждена была, закусив губу, молить провидение, чтобы этот мужчина поскорей переходил к делу, ради которого они, собственно, и ложились в постель. Виктор времени понапрасну не терял. Он налетал на Ларису вихрем, распинал ее на двуспальной тахте, и все происходило с той стремительностью, которая именно и была ей необходима. В Виктора будто был встроен таймер, настроенный на Ларису. В интимные моменты они совпадали во всем, даже в оргазмический штопор входили одновременно. Такого Лариса не испытывала ни с одним из своих многочисленных любовников.