- Разное... - неопределенно ответил Франк.
- То есть - ничего?
- А что думаете вы? - спросил помощник.
Инспектор пожал плечами:
- Придется начинать с нуля.
- Самое лучшее, - согласился Франк. - Без предубеждений.
Тут же добавил:
- Но факты странные.
Бертье подключил телефоны. Снял трубку с аппарата внутренней связи:
- Подготовьте машину...
Замигало табло, вспыхнул телеэкран по правую сторону от письменного прибора:
- Алло, Бертье! - С экрана кивал Шуан, начальник второго участка с улицы Риволи. - Рад, что вы вернулись. Надеюсь, отдохнули приятно?
Имя Шуана встречалось в двух просмотренных инспектором папках. Судя по возбужденному лицу начальника второго участка, Бертье определил, что у него происшествие, и, не отвечая на вопрос о своем отдыхе, спросил:
- Опять то же самое?
- Опять, - ответил Шуан.
- Где пострадавший?
- У нас. Адрес пока не выяснен.
- Выезжаю, - ответил Бертье.
Машину вел Франк.
Миновав мост, соединяющий Сите с набережной, мимо здания ратуши выехали на Риволи. Свернули вправо и через пять минут остановились возле второго участка. На ступенях их ждал Шуан.
- Рад! - пожал руку Бертье. - Старина Франк! - тиснул ладонь помощника.
Повел обоих мимо стоявшего навытяжку полицейского в вестибюль и дальше - коридором - к ряду закрытых камер.
- Привезли вчера вечером, - докладывал по пути Шуан. - Из "Комеди Франсез". Четыре квартала отсюда...
О том, что "Комеди Франсез" за четыре квартала отсюда, Бертье и Франк знали. Говорить об этом не стоило. Но Шуан сказал - был рассеян и озабочен.
- Человек не знал, как выйти из театра. Но ведь он вошел туда, Бертье! Не знает своего имени! Здоровенный... Четверо едва справились, когда усаживали его в машину. Да вот он!
Из полуоткрытой двери доносились вскрики, возня. Шуан распахнул дверь:
- Входите.
В камере происходила свалка. Трое сержантов сцепились с громадным бородачом. Двое повисли на руках, стараясь завести их за спину, связать, третий висел у бородача на плечах, оттягивая назад голову, отчего борода, запрокинувшись, стояла торчком. Сержанты пыхтели, скалили в усилиях зубы, бородач тряс плечами и скулил дискантом. Когда Шуан распахнул дверь, бородач, не выдержав, рухнул, сержанты навалились на него все втроем.
- Отставить! - приказал Шуан.
Сержанты вскочили, стояли потные, красные. Жертва, распростертая на полу, продолжала скулить и плакать. Слезы текли по лицу, светились на бакенбардах.
- Что происходит? - спросил Шуан у одного из сержантов.
- Рвется из камеры, - ответил тот, отирая со лба капли пота. - Силен, скотина!