– Я не знаю, о чем ты говоришь. Я не командир.
– Однорукий тебя слушается.
– Ну… – Жан посмотрел во двор скотобойни, где Фуггер все еще пытался отнять у Демона куриную тушку, – я кое от чего его спас.
Великан грустно улыбнулся:
– Тогда спаси и меня.
Жан посмотрел на открытое лицо скандинава, на пышные волны золотистых волос и бороды, зеленовато-голубые глаза цвета рек его родины. Это было бесхитростное лицо.
– Как тебя зовут?
– Хакон Хаконсон.
– Ну, тогда слушай, Хакон. Я… в середине приключения. Я принес клятву и верен только ей. Но приключение вполне может оказаться недолгим и закончиться моей смертью не далее как этим вечером.
Скандинав на секунду задумался.
– Мне нравится мысль о приключении, – пророкотал он. – Из приключений рождаются хорошие рассказы. В его конце будет клад с золотом?
– Скорее всего, нет.
– Женщина?
– Женщина – да. Клятва была принесена ей.
– Еще лучше. И – сражение, так ты, кажется, сказал?
– Не говорил. Но сражение будет обязательно. Возможно, их будет много, возможно – только одно, сегодня.
– Тогда я действительно тот, кто тебе нужен. – Хакон опустился на скамью рядом с французом. – Я попрошу тебя об одной-единственной услуге. В обмен на нее я обещаю тебе мою верность, полную и безоговорочную.
– И что это будет?
– Когда я докажу, что достоин, ты расскажешь мне об этой даме и о клятве.
Жан почесал затылок. Он привык действовать в одиночку, а теперь каждый этап пути приносил ему товарищей.
И оба оказались обездоленными. Ну что ж, теперь, похоже, их становится трое. Приключение отверженных.
А потом он вдруг подумал, что, может быть, их появление не имеет к нему никакого отношения. Возможно, это связано с Анной Болейн.
– Ну что ж, – он тряхнул головой. – Обсудим это за трапезой. Хочешь поесть?
– Да, – ответил Хакон, – было бы недурно. Только не курятину.
Оба рассмеялись. После такого дня смех пришелся очень кстати, поэтому они не переставали хохотать довольно долго.
Через два часа Жан встретился со своим клиентом – и обнаружил человека, совершенно не готового умереть. Но причины для этого оказались не вполне обычными.
– А! Ну да, палач…
Граф де Шинон едва взглянул на Жана, а потом указал на молодого человека, сидевшего напротив него:
– Граф де Вальме особо опасный противник в ройял. Прошу меня простить: я должен пристально за ним наблюдать. Понимаете?
Он сбросил карту, которую тут же торжествующе подхватил его соперник.
Жан внимательно посмотрел на де Шинона. Тому нет и восемнадцати, а из-за попытки отрастить бородку и усы он выглядит еще более юным. Черные волосы подстрижены не так коротко, как принято при дворе короля Франциска, – возможно, потому что они на редкость густые и блестящие. Бирюзовый берет расшит драгоценными камнями, страусовое перо, которое идет по всему краю, заканчивается золотым наконечником. Наряд на графе ослепительный, в стиле швейцарцев-наемников, который так охотно подхватила аристократия: черно-белый полосатый камзол из атласа, расшитый золотом. На рукавах из той же материи огромные пуфы, в разрезы которых продернута белая тафта. Поверх надет ярко-малиновый жилет, полки которого соединены только на талии, а на груди далеко расходятся, создавая желаемый эффект мощной грудной клетки. Ноги обтягивают чулки, ослепляющие контрастными цветами и причудливыми узорами. К счастью, плащ юнца из ярко-бирюзового шелка лежал рядом с ним на столе: если бы к костюму прибавить и его, то зрелище стало бы поистине невыносимым.