Вадим ничего не ответил и быстро зашагал вперед, следуя за красными стрелками. Какой огромный бесконечный зал! Неожиданно Полонский остановился, и я со всего маху налетела на него сзади. Но не успела я испугаться от столь внезапной остановки, как Полонский сел на корточки и быстро пополз в сторону. Он сошел с ума?
– Вадим, ты куда? – безнадежно окликнула я его.
Он ничего не ответил, но я знала, что Вадим совсем рядом. Я слышала его сдавленное пыхтение.
– Катя, двигай сюда, – приказал откуда-то Полонский через несколько минут и помахал фонариком.
Я пошла на свет фонарика и увидела Вадима, сидящего перед небольшой, вырубленной в стене нишей. Присела рядом с ним, заглянула в нишу и ахнула, не в силах удержать возглас восхищения.
Вся ниша – от потолка до пола – была разрисована яркими красками. Краски поражали своей сочностью: темно-синяя, ярко-желтая, лазурная, изумрудная, красная. Я никогда в жизни не видела таких ярких оттенков. Но самым необычным в нише было изображение хитро улыбающегося зубастого солнца. Солнце показывало нам язык. Нарисованный на букве-загогулине лик солнца был настолько живым, что мне немедленно захотелось поздороваться с ним и извиниться за грубое вторжение глухой ночью.
По кругу со всех сторон солнце окружали символы и непонятные знаки.
– Похоже, ниша была замурована, – и Вадим показал мне кучки битого кирпича вокруг. – Ты знаешь, что обозначает это пьяное светило?
– Не имею понятия. А солнце не пьяное, просто веселое, – обиделась я за солнце. – У Карлоса на цепочке висит кулон и на нем изображено такое же солнце. Не заметил? И у Линды есть сережки с солнцем. Я спрошу у них. Ты не обратил внимания?
– Ты же знаешь, я равнодушен к бижутерии.
Что правда, то правда. Полонский никогда не украшал себя, как он говорил, «девчачьими финтифлюшками» и носил на руке только очень скромные часы. А ему бы пошла элегантная золотая цепочка на шею или хотя бы тоненький браслет на запястье. Темные волосы, смуглая кожа, немного золота…
– Ты заснула? – Вадим тихонько подтолкнул меня, и я тут же очнулась.
– Любуюсь красотой, – буркнула я. – Как ты думаешь, краски сохранились или археологи успели их восстановить?
– Не думаю, что здесь что-либо восстанавливали, – протянул Вадим, задумчиво разглядывая солнце. – Наверное, подлинные.
Мы посидели около ниши, не в силах оторваться от весело ухмылявшегося солнца.
– Что же теперь? – спросила я. – Возвращаемся назад в колодец?
– Нет, не стоит. Ты чувствуешь, какой свежий воздух в зале? Значит, выход где-то поблизости.
Вадим опять щелкнул зажигалкой, и пламя тут же отклонилось в сторону, почти коснувшись наших лиц. Я быстро отпрянула назад: не хватает еще вылезти из лабиринта с обожженным носом. Зачем нам нужна зажигалка, когда есть красные стрелки?