– Сколько лет вы работаете?
– Пять.
– Вы льстите себе. До профессионалки вам далеко.
– Спасибо, – процедила она сквозь зубы.
– Вам нравится ваша работа? – теперь спрашивал Шахов. Незаметно они поменялись местами. Девушка не возражала.
– Очень. Я люблю общаться с людьми, находить к ним подход.
– Неудачи бывали?
– Конечно. Вот, например, с вами.
– Опять перегибаете, Ирина. – Впервые он не переврал ее имя. – Кстати, у меня уже рука занемела.
– Простите.
– Прощаю.
– Последний вопрос, – Ирина поставила локти на стол, скрестила пальцы. – Почему вы такой напряженный?
– Вам показалось.
– Нет. Вы ведете себя, как человек, которому есть что скрывать. У каждого есть свой скелет в шкафу, но ваш стоит десятка!
– Не играйте со мной в психолога. Не пытайтесь разговорить меня. – Шахов пристально посмотрел ей в глаза.
Серо-зеленые, чуть раскосые, они понравились ему необычной формой: глубоко посаженные, большие, с приподнятыми внешними уголками. Это были глаза неглупой женщины, а Дмитрий всегда питал слабость к умным представительницам слабого пола. Обычно он не упускал возможности закрутить интрижку. Шахов уже не раз изменил Полине. Правда, ни одной из этих коротких связей он не придал значения и всегда с удовольствием возвращался в объятия своей спасительницы. Чувства вины не было. Он отдавал дань природе и врожденному любопытству. Каждая женщина казалась загадкой, разгадав которую хотелось бежать. Главной женщиной его жизни по-прежнему оставалась Воробьева. Он не любил ее, но с ролью, которую ей предложил, она справлялась на «отлично». За это нужно поощрять. Преданная, любящая, она ждет его, чуть не плача от досады. Для нее каждая минута, проведенная порознь, прожита зря. А он проникся прелестями амбициозной девицы, которая не может поверить, что ее обаяние не сработало. Она ошибается. Он почти клюнул, почти…
– Почему вы на меня так смотрите? – Ирина спрятала блокнот и ручку в сумку.
– Хочу предложить вам некоторую компенсацию.
– В чем она состоит?
– Я вас хочу.
– Вот так номер! – Она явно не была готова к такому развитию событий.
– Вы хотели знать причину моей напряженности. – Шахов соображал на ходу.
– И что же нам с ней делать?
– Теперь все от вас зависит. – Он поднялся из-за стола, протянул руку. Ирина осторожно вложила в нее свою ладонь. – Повесьте сумочку на спинку стула и за мной.
– Но…
– Я хочу быть уверен, что ваш диктофон, камера, фотоаппарат останутся в этом зале.
– Бред!
– Официант! – Предупредительный юноша мгновенно оказался рядом. Шахов многозначительно посмотрел на него, склонился к самому уху и что-то прошептал. По лицу юноши промелькнула улыбка. – Пойдемте, Ирина. За нашими вещами присмотрят.