Когда вдали показалась темная точка «Тойоты», я снизился до сцепления с землей, отметив про себя, насколько эффектно выглядит шлейф из водяной пыли, нехотя оседающий позади машины.
— Ненавижу дождь, мокрый асфальт и вообще все, что приводит к коррозии, — гнусаво протянул Макс.
— Обожаю дождь и ненавижу зануд, — сказал я. — В тебе нет ни одной ржавеющей детали. Так что, не гунди, а начинай тормозить и остановись рядом с тем автомобилем.
Я натянул куртку и принялся шнуровать кроссовки.
— Я и сам уже догадался, — сбрасывая скорость, ехидно сказал Макс.
— Встретить бы того, кто писал тебе такую богатую эмоциями программу, да покатать до полного осознания допущенных ошибок, — я включил тонировку стекол на максимум.
— Программа здесь ни при чем, начальник, я самообучающийся кибернетический субъект и всем эмоциям выучился у тебя.
— И слава богу, потому, что будь ты таким занудой при первой нашей встрече, я давно бы свихнулся от скуки.
— Спасибо за комплимент, начальник.
— И не называй меня начальником!
— Да, начальник.
Я махнул рукой. Упрямству он, видимо, тоже самообучился. Угадайте, у кого?
Завидев на горизонте мой аппарат, пассажиры бесколесного экипажа зашевелились. Под дождь вышла, конечно, девушка. Ошибочное мнение, что это увеличивает шансы остановить попутку, торжествовало, превращая красивую барышню в мокрую кошку. Я усмехнулся и, затормозив, опустил стекло. Макс при этом не забыл тонко пожужжать, изображая звук работающего стеклоподъемника.
— Если бы мокнуть вышел мужчина, ваша парочка выглядела бы не так подозрительно, и кто-нибудь остановился еще до меня.
— А мы думали, что наоборот, — разводя руками, растерянно ответила девушка, — да и не было до вас никого.
Несмотря на мокрые волосы и частично потекший макияж, она выглядела прекрасно. Пожалуй, даже слишком, для пустынной трассы и старенькой малолитражки. Изумрудные глаза светились умом. Правильные черты лица, яркие пухлые губы, длинная шея, идеальная фигура… Красиво и странно. Но это оказалось не все.
Когда из машины вышел ее спутник, у меня впервые промелькнула мысль о розыгрыше. Парень был просто воплощением мужественности. Смесь Аполлона Бельведерского и семикратного мистера Олимпия. Форма и цвет глаз полностью повторяли таковые у спутницы. Брат? Хорошо бы, хотя мне сейчас не до флирта с его спутницей, так что брат или муж — разницы нет.
Парень заботливо подтолкнул барышню к открытой дверце «Тойоты», а сам обратился ко мне:
— Мы умудрились дважды проколоться, а запасное колесо, как водится, одно, — он хотел держаться непринужденно, но это ему скверно удавалось.