Здесь все решали сила и мастерство владения мечом…
Из последних сил борясь с раздвоением сознания, Волк упрямо шел к северной окраине площади. Ничего более мучительного в своей жизни он не испытывал. Заставлять себя видеть неподвижную толпу, проталкиваться сквозь нее и в то же время всеми инстинктами, чувствами и эмоциями участвовать в жестокой битве… Это было суровым испытанием… И проходило оно совсем не так гладко. Волк то и дело проваливался в игру, казалось, окончательно, и каждый раз немыслимым усилием воли выползал из нее в реальность. Проваливался и выбирался. Раз за разом. Проваливался все глубже, выбирался все тяжелее…
Удар! Щит выдержал. Ответный выпад. Попал, кажется, в плечо. Достаточно, этот уже не опасен. Снова удар, снова в щит. Ответ и сразу скользящий, с оттягом, по горизонтали вправо удар, а затем полшага вперед и укол. Клинок встретил небольшое сопротивление. Мягко. В живот. Теперь полукруг слева направо, снизу вверх. Удар достиг цели — кончик меча зацепил нижний край забрала и сорвал с врага шлем. Заодно рассек лицо. Враг в этот момент сделал выдох, и капли крови полетели в глаза победителю. Утереть их нечем: в левой щит, в правой меч. Тылом кисти? Но она в кольчужной перчатке. Да и некогда сейчас… Парировать удар, шаг назад, провалить врага вперед и рукояткой по затылку. А когда упал — перехватить меч клинком вниз и добить упавшего ударом в спину. В поле хороши любые приемы.
Клинок застрял между ребер. Чтобы выдернуть его, требовалось хорошенько дернуть, немного раскачав, и при этом вложить в усилие вес всего тела. А сзади уже надвигался противник с занесенным над головой мечом. С огромным мечом. У оружия было длинное волнообразное лезвие и рукоятка для двух рук. И никто воину не мешал. Медлить было нельзя. Пока меч не прошел высшую точку замаха и не начал обратного движения… В ближний бой! Левую руку со щитом на затылок, чтобы не получить рукояткой по голове, как предыдущий побежденный, а правую за голенище. Длинный острый трехгранный стилет пробивает любую кольчугу…
Вот и сейчас он вошел между кольчужными кольцами, раздвинул их, легко проколол кожаную куртку и хищно впился под ребра. На кончике стилета конвульсивно сократилось вражеское сердце. Его последние отчаянные удары были настолько сильными, что отдались в рукоятке оружия. Руки врага ослабели, и чудовищный меч упал безобидной железкой, звякнув вскользь по щиту. Следующий!
От своего меча, торчащего в спине убитого воина, Волка оттеснила толпа. Двое здоровяков отмахивались алебардами от десятка легковооруженных пехотинцев. Кто из них свой, кто чужой, разобрать не представлялось возможным. Здоровяки были по пояс голыми, а нападающие без шлемов, с какими попало щитами и по самые глаза в пыли, смешанной с кровью. Впрочем, ввязываться в их схватку не имело смысла. Пока выдалась пауза, следовало найти подходящее оружие. Стилетом много не навоюешь.