Владимир представил себе часы и заблокировал канал этой картинкой. Совесть надо иметь. До начала рабочего дня еще сорок минут.
— Бесполезно, — скрипнул голосом капитана Колодяжного архаичный настенный проектор электронного инфосигнала. Объемного изображения проектор не сформировал, шел только звук. — Не выйдешь на мыслесвязь, будем говорить в обычной видеосети, а ты наверняка сейчас голый после утреннего заплыва.
— Боишься ослепнуть?
— От чего? — Капитан рассмеялся. — От медного блеска твоих достоинств? Врубай телеканал, или я включу вспомогательную технику в видеорежим.
— Колода, ну рано же еще, — неохотно сняв с телепатической связи блок, произнес Володя, не раскрывая рта. — Я только собрался позавтракать.
— Да питайся, никто не запрещает, просто шеф велел передать, чтобы ты сразу ехал в Технологический университет. Там найдешь одного типа, побеседуешь, а уж после — в Управление.
— Какого типа, о чем беседовать? И вообще, что, нельзя его просканировать?
— Он просто свидетель, суд не даст санкцию на специальный допрос.
— А ехать…
— И ехать обязательно, — отрезал капитан. — Виртуальным присутствием там не обойтись. Клиент желает передать нам какой-то важный документ.
— Ну и перегнал бы на сервер Управления!
— Бумажный документ! — Мыслеобраз Колодяжного поднял кверху указательный палец. — Осознаешь?
— Нет.
— Вот заодно и увидишь, что это такое — литература.
— Ты хотел сказать — макулатура? Ладно. Я доем?
— Только шустро. Свидетель будет ждать тебя в десять на крыльце главного университетского корпуса.
— Там крыльцо в семьсот метров шириной и лестница перед ним о ста ступеньках!
— Разберешься. Вот его физиономия…
Где-то между лобными долями мозга, чуть выше оптического перекрестья (как всегда представлял себе Володя, может быть, и не слишком верно) застряла картинка. Типичный молодой ученый, скажем прямо, уже не студент, но еще и не доцент, наверное, аспирант, входит в альма-матер. Ничего особенного. Какие он может передать документы, да еще бумажные, и почему именно Службе экономической безопасности, а не Госархиву или Национальному музею?
— Ты хотел заехать? — вдруг открылся канал с мягким, обволакивающим фоном.
На душе сразу потеплело — это была Лера.
— Да, ближе к обеду. — Владимир допил кофе и встал из-за стола.
Столешница тотчас накренилась, и грязная посуда съехала в мойку, где ее атаковали бьющие под разными углами струйки горячей воды и моющего состава.
— Кто была эта девица? — вдруг ревниво спросила Лера.
— Ты о ком? — искренне удивился лейтенант.
— С кем ты провел эту ночь?