— Понял, я спрашиваю? — От былого благодушия Ефимыча не осталось и следа. Видимо, поход в катакомбы был серьезным мероприятием даже для него.
— Понял…
Когда их шаги стихли в глубине тоннеля и тяжелая автоматическая дверь начала медленно закрываться, Линда открыла глаза, переключила коннект-серьгу и, прислушиваясь, надула очередной пузырь…
А когда до плотного закрытия потайной двери оставалось несколько сантиметров, кто-то вставил в щель между створкой и косяком ножку легкого, но прочного стула…
…Света от ручного фонаря было вполне достаточно. Ник шел уверенно, словно бродить по катакомбам было его ежедневным занятием. Никакой липучки в сухих и просторных тоннелях действительно не обнаружилось. Здесь валялся мусор, шуршали невидимые мелкие обитатели, кое-где поперек тоннеля лежали железные остовы каких-то механизмов или машин, но ничего странного не встречалось. Чего опасался Ефимыч, пока понять было сложно. Не крыс же?
— Замри, — приказал бородач. — Колька, не слышал, что ли? Стой, сейчас начнется.
Студент притормозил и вытянул вперед руку с фонарем, словно пытаясь рассмотреть что-то в перспективе тоннеля. Волк не стал уточнять, что должно начаться, а просто остановился, озираясь по сторонам.
Древние бетонные стены вдруг оплыли восковыми потеками, сквозь серый бетон проступила кирпичная кладка, а под потолком зажглись тонкие нити неоновых ламп. Впрочем, светили они недолго, Володя даже не успел толком осмотреться. Подземелье снова погрузилось во тьму.
— Сегодня пронесло. — Ник облегченно выдохнул и опустил фонарь к полу.
— Что это было?
— Ты же все равно не веришь нашим бредням. — Студент усмехнулся и сделал пару осторожных шагов. — Ефимыч, впереди черные лампы.
— Сам вижу. — Бородач был недоволен.
Володя попытался рассмотреть упомянутые лампы, но не увидел ничего, кроме темноты. Как будто его лишили коннект-серьги и засунули в ящик. Волк потрогал ухо. Серьга была на месте, но никаких подсказок от местных аналогов «М-4» в голову не приходило. И вообще, сознание было практически свободным от мысленной шелухи, такой удобной и нужной в Сиднее и даже просто на поверхности.
— Здесь эта амуниция не фурычит, — сообщил Ефимыч. — Никакой мыслесвязи, полный покой и душевное равновесие. В этих лабиринтах и без помощи «Мегаполиса» чокнуться можно. Видел, как стены преобразились? Это нам еще повезло. Они могли не только структуру поменять, но и сдвинуться метров на десять. Навстречу друг дружке. Тогда бы нас просто раздавило.
— Раздавило? — Волк поежился.
— Или замуровало.
— А что за лампы впереди?