– Мэй, – в изнеможении сказала Амалия, – я не думаю, что ваша бабушка вас отпустит.
– Моя бабушка только счастлива от меня отделаться, – возразила Мэй. – И вообще я уже взрослая. У нее нет на меня никаких прав.
В комнате, расположенной под спальней внучки, Кларисса Бланшар с неудовольствием отошла от камина.
– Наконец-то стало слышно, когда они заговорили громче, – проворчала она, чихая от пыли. – Но как она обо мне говорит! Лучше бы я этого не слышала, честное слово.
Она с возмущением раскрыла веер и принялась обмахиваться. В комнате наверху Амалия вздохнула и вновь посмотрела на часы.
– Хорошо, – внезапно сказала она, – вы едете со мной. Вы, разумеется, тоже, мистер Фрезер. С одним условием: в Париже станете делать только то, что скажу я, тем более что вас ждет очень, очень ответственная задача. Договорились? У вас есть два часа, чтобы собраться.
И она удалилась, недовольная собой. Ей не удалось отделаться от этих детей, как она называла про себя Мэй и Уолтера. Но что делать с их настойчивостью, непосредственностью, с этими умильными, блестящими глазами? И священник тоже хорош – казался таким рассудительным, таким скучным и так легко пошел на поводу у своей подруги детства.
«В конце концов, – подумала Амалия, – в Париже найду, чем их занять. И больше никаких опасных приключений».
На выходе из дома ее нагнал Кристиан де Ламбер. «Вот еще один великовозрастный гаврош, – мелькнуло в голове у Амалии. – По-детски радуется любому риску. Почему так происходит – потому ли, что современная жизнь скучна и упорядоченна, или это просто свойство некоторых беспокойных натур, авантюрная жилка, которая либо есть, либо ее нет?»
Откроем читателю правду – когда Амалия собиралась ехать в Париж вместе с графом, она на самом деле тоже рассчитывала незаметно от него отделаться, переключив его внимание на дорогие его сердцу автомобили, а сама без помех заниматься расследованием. Теперь, когда она знала по крайней мере одного человека, замешанного в происходящем, это было значительно проще.
– Значит, мы поедем в Париж все четверо? – спросил Кристиан.
– Разумеется, – сказала Амалия.
У графа вертелся на языке вопрос, но он предпочел оставить его при себе. Дело в том, что Кристиан был далеко не глуп и сразу же понял, что Амалия кое о чем умалчивает. Вот и сейчас, например, она ничего не сказала о человеке, который напал на Мэй, хоть ясно, что Амалии он известен. Словом, хоть кардинал Ришелье и сотрудничал с тремя мушкетерами, но он все равно оставался скрытным и непредсказуемым, как и подобает истинному герою Дюма.